На путях преисподней - [11]

— Скоро — это когда? — осведомился Бедир. — Королевства ждут твоего решения. К тому же Усть-Галичу давно нужен властитель.

Кедрин торопливо кивнул, ухватившись за новую возможность избежать скользкой темы.

— Ты склоняешься в чью-нибудь пользу? В этом деле я полностью полагаюсь на тебя.

— Чэйдин Химет устраивал всех, — отозвался Бедир, — но Хаттим отравил его. Можно выбрать кого-то из его рода — это лучше всего, — он обвел взглядом Ирлу и кешитов. — Мы уже обсуждали этот вопрос. Полагаю, лучше всего подойдет Геррил, старший сын Чэйдина.

— Но назначить правителя может только король, — уточнил Ярл. — Объявить о нашем выборе можно будет только после коронации.

— Верно, — Кедрин умиротворяюще улыбнулся зеленоглазому кешиту. — Я не стану с ней тянуть, Ярл. Даю слово.

— И когда? — спросил тот напрямик.

— Я собираюсь поговорить об этом с Сестрой Бетани, — сказал юноша, — буквально сразу после еды. Думаю, мне есть смысл выслушать наставления Сестер. Но после этого я точно смогу назначить срок. Возможно, нынче вечером.

— Великолепно, — проворчал Ярл.

— Я назначу срок, — повторил Кедрин. Интересно знать, как властитель, столь приверженный обычаям, как Ярл Кешский, примет неслыханное предложение, которое он готовил.

— Сестры поддерживают тебя, — пробормотал Бедир. Он слишком хорошо знал сына, чтобы проглядеть лукавство в его ответе. — Нет сомнений, ты получишь полное одобрение со стороны Эстревана.

Кедрин поиграл кубком и бросил быстрый взгляд на отца.

— Я бы хотел кое о чем спросить Бетани, — сказал он, понизив голос. — Это может повлиять на мое решение. Умоляю, отец, прояви терпение. Я должен быть полностью уверен в своей правоте, а до разговора с Бетани об уверенности и речи быть не может.

Бедир слегка нахмурился. Несколько секунд он изучающе смотрел на сына, словно видел его впервые. Ирла насмешливо улыбнулась у него из-за плеча и положила свою ладонь на ладонь мужа.

— Наш сын вырос, Бедир. Он мужчина. А мужчине не только позволительно, но и должно действовать самому.

Кедрин ответил благодарной улыбкой.

— Да будет так, — кивнул отец. — Высокий Престол — это место, где часто бывает одиноко. Так что хорошо, чтобы ты пораньше научился принимать самостоятельные решения.

В его голосе послышался оттенок печали. Кедрин понимал и разделял это чувство. Вот так дети постепенно уходят из семьи, делают первые шаги по дороге к подлинной зрелости. Он положил руку на плечо отца.

— Ты всегда был моим наставником. Спасибо тебе за это.

Лицо Бедира просияло.

— Я всегда помогу тебе, когда бы ты ни попросил.

— Конечно, — в порыве признательности Кедрин крепче обнял его за плечи. — Я знаю и помню.

— Итак, — Бедир снова повысил голос, чтобы привлечь внимание Ярла, — надеюсь, что нынче вечером будущее Королевств определится.

— Вот и славно, — отрезал властитель Кеша. — Ну а теперь, может быть, приступим к трапезе?

Кедрин усмехнулся. Он понял, что все это время слуги толпились у дверей и ждали его знака, чтобы внести кушанья. Ничего подобного не было заведено в Твердыне Кейтина. Там повара, без сомнения, уже давно бы пришли напомнить, что еда стынет — а то и кто-нибудь из воинов мог сообщить, что у него в желудке пусто. Похоже, обязанности короля на него уже возложили. Что же, это только повод укрепиться в своем решении. Кедрин Кейтин поднял руку, повелевая внести подносы с угощением.

Разговоры мгновенно угасли, и присутствующие с упоением принялись за жаркое. Кедрин ел с аппетитом. Все утро он провел в упражнениях и сильно проголодался. И еще теперь он знал: какое бы сопротивление ни встретили его начинания, он вскоре решит задачу, что не дает ему покоя с тех пор, как он понял, что остаток дней ему грозит провести в Андуреле.

— Нынче вечером? — проговорила Уинетт — слишком тихо, чтобы услышал кто-то еще.

— Да, — шепотом отозвался Кедрин. — Я больше не могу откладывать. Отец с Ярлом правы: надо решить вопрос Усть-Галича.

— Что бы ты ни решил, это споров не вызовет, — возразила Уинетт. — А вот твое предложение насчет совета…

— Знаю, — он нежно улыбнулся жене, взяв ее руку и заговорщически переглянулся с Арлинне. Пусть темноволосая кешитка принимает их разговор за обычное воркование влюбленных. — Но, надеюсь, Бетани меня в этом поддержит.

— Возможно, ей захочется сначала выяснить мнение Эстревана. Вопрос может показаться ей слишком серьезным.

— У нее не будет на это времени, — проговорил Кедрин. — Даже если использовать Передающих Мысли и медри, получится слишком долго. Бетани, как и мне, придется решать немедленно.

Уинетт расцвела.

— Ты говоришь как настоящий король.

— А ты, — нашелся Кедрин, — выглядишь как настоящая королева.

— Благодарю тебя, мой повелитель!

Она рассмеялась. Но это не был смех царственной особы. Сейчас она была просто влюбленной молодой женщиной — каковой, впрочем, оставалась всегда. Трапеза закончилась. Кедрин поднялся со своего места: ему не терпелось поговорить с Бетани. Предложив тем, кому угодно, оставаться, он удалялся, а за ним последовали Браннок и Тетпшен Лал.

Их путь лежал на внешний двор, где находились конюшни. Они выбрали себе коней — великолепных длинноногих жеребцов кешской породы. Кемм привез этих прекрасных скакунов из-за Вортигера. Когда после гибели Хаттима началась смута, Кемм прибыл сюда со своими людьми, чтобы поддержать Кедрина. Долго воевать не пришлось. Узнав о союзе их повелителя с Посланцем Ашара, галичане были охвачены ужасом и смятением. Однако немало южан сохранили решимость противостоять Кедрину. По сей день будущий король с благодарностью вспоминал всадников с острыми воронеными саблями, куда более достойных доверия, чем дворцовая стража. Теперь с сопротивлением было покончено. Кто-то пал от меча, кто-то ушел в изгнание. А кешские всадники остались и присягнули на верность вновь избранному королю.