На пути к войне - [16]

Чоя поднял палец.

– Нельзя ждать избавителя, который может так и не появиться. Может быть, я говорю не как политик и не как приверженец религии, но кто сказал, что мы не сможем достигнуть задуманного? Зная об этом или нет, Палатон предложил нам средство показать, что мы обладаем влиянием на Дома. У нас есть право голоса на Чо – пора заявить об этом.

Чирек застыл посреди своей библиотеки, окруженный древними вещами, сохраненными с любовью и вниманием к их ценности, но он не меньше ценил жизнь своих последователей, и потому смутился.

– Мне необходимо посоветоваться с остальными.

Малаки понял его намек и встал. Он знал, что иерархия священнослужителей Тайного Пути так же туманна, как и сама религия, и хотя он хорошо знал самого Чирека, сейчас тому было необходимо встретиться с другими священниками.

– У нас мало времени, – напомнил Малаки.

– Понимаю, – отозвался Чирек. – Но прежде мне хотелось поговорить с тобой.

– Мне лестно знать, как высоко ты ценишь мое мнение.

– Да… взваливая на себя ношу предводительства наших людей, мы должны решить, как ответить на просьбу Палатона. Вы подвергаете себя опасности. Ваш ответный поступок заставит Дома впредь быть настороже и пристально следить за вами.

Малаки широко улыбнулся.

– Сочту за честь.

– Да, но… если вы предпримете это действие, вас ждут бесчисленные оскорбления.

– Я не вижу других вариантов. – Малаки остановился, взойдя на нижнюю ступеньку лестницы, ведущей из тайной комнаты. – Позволь только сказать одно: когда явится Преображенное Существо, никто из нас не будет знать, откуда начнется Преображение – снаружи или изнутри нас. А не зная этого, как же мы можем отказать Палатону? Можем ли мы оставить без внимания любой проблеск метаморфозы, неважно, сколь туманный и неожиданный?

Тень улыбки проскользнула по лицу Чирека.

– Ты спрашиваешь, будучи заранее уверенным в том, что мы ответим. Но ты забываешь, Малаки, что у нас есть другие способы ответить Палатону, не делая в точности того, о чем он нас просит. Я понимаю, чего ты хочешь от нас. Я задаю тебе вопрос о мудрости подобного решения, спрашиваю о характере Палатона. Постарайся проявить терпение. Вскоре я тебе отвечу, хотя, может быть, ты ждешь иного ответа.

Малаки преодолел половину лестницы одним прыжком, потом оглянулся и произнес:

– Только не думай, что я стану кощунствовать, говоря, будто хочу молить о твоей помощи.

Чирек рассмеялся.

– Ты – молить? Ты уже ясно дал мне понять, что будешь действовать независимо от моей поддержки.

– Да, но с твоей помощью все было бы легче.

– Это только кажется.

Золотистые искры блеснули в глазах Малаки.

– Больше я не стану просить, – он скрылся за потайной дверью на лестничной площадке, и с его исчезновением в комнате воцарилась тишина.

Чирек стоял у стола и размышлял.

Витерна из Небесного дома, горделивая, еще привлекательная чоя, пребывала в гневе. Она вышагивала по мраморному полу приемного зала Дома, слушая сообщения о суматохе в Чаролоне, где простолюдины заполонили все улицы.

– Как он посмел!

Ее секретарь сидел у экрана, ловя различные станции через систему спутниковой связи. Его пальцы небрежно бегали по клавиатуре – оба они уже прослушали большинство сообщений. Он приглушил звук. Его густые, иссиня-черные волосы были подстрижены очень коротко – по новой моде, принятой в Небесном доме, но женщина рядом с ним была причесана и одета с элегантностью высокомерной властительницы Дома. Ее волосы были тщательно завиты, они каскадом падали на ее горделиво-прямую спину, а изумрудно-зеленое платье стелилось за ней по полу, шуршанием приглушая нетерпеливое постукивание металлических каблуков.

– Его необходимо остановить.

Астен отозвался:

– Вы сами вынудили его. Чего еще вы ожидали?

– Я? – Витерна резко остановилась, обернулась и приподняла изящно изогнутую бровь. Украшения на ее лице, тончайшая сетка из платины и золота, подчеркнули румянец на щеках. – Ты слишком переоцениваешь мое влияние на конгресс. Если бы я могла встать на его пути, власть давным-давно бы оказалась в моих руках.

Ее секретарь повернулся, на миг оторвавшись от экрана, и пристально взглянул на нее. Витерна заметила его взгляд и неохотно признала:

– Может, ты и прав, – она подошла к Астену. – Тем не менее, я сказала правду: больше я ничего не могу поделать без помощи Недара, – ее блестящие сапфировые глаза метнулись в сторону экрана. – Если бы они выкрикивали имя Недара… Хотя… – она прищурилась, – … обращение к Заблудшим предрешит судьбу Палатона. Они неуправляемы. Палатон – герой, но еще неясно, сможет ли он быть правителем. Император может оказаться недовольным, и Палатон лишится поддержки.

– Любой правитель выглядел бы жалким по сравнению с вами, – заметил Астен. Еще одно сообщение привлекло его внимание, и он уставился на экран. Он замер, когда рука Витерны легла на его плечо и стиснула изо всей силы железными когтями. Губы секретаря побелели и сжались от сдерживаемого крика. Вид простолюдинов, заполняющих улицы Чаролона, померк перед его глазами от боли.

– Не смей издеваться надо мной, – предупредила Витерна.

– Я и не думал!

– Грубая лесть и издевательство – одно и то же, – она убрала руку. – Ты молод и красив, Астен, и мне предстоит еще выяснить, каков предел твоих талантов… Но сейчас у нас нет времени для игр. Мы должны найти Недара.