На пути к посвящению. Тайная духовная традиция ануннаков - [10]

— Обман все это, — решительно заявил я, обращаясь к своим друзьям.

— Откуда ты знаешь? — возразил один из них. — Мне все показалось вполне реальным. До жути реальным.

— Я просто чувствую это. Я даже не был испуган. Это обман — на редкость отвратительный, но все-таки обман.

Внезапно на плечо мне легла чья-то рука. Обернувшись, я увидел Мастера, который смотрел на меня с широкой улыбкой. Я чувствовал, что он очень доволен, но не мог понять чем.

— Вы видели это, Мастер? — спросил я. — Ведь это же подделка?

— Ты прав, Жермен. Позже, если хочешь, я объясню тебе, как устроен этот фокус. Обычная ловкость рук. Но меня сейчас интересует другое: ты, похоже, не испугался, несмотря на то что зрелище было не из приятных. Скажи, ты чувствовал что-то вроде страха?

— Нет, Мастер.

— А когда тебе в последний раз было страшно, Жермен?

— Точно не знаю. Думаю, что уже довольно давно…

— Помнишь, каким ты был испуганным, когда только приехал сюда?

— Да, — ответил я, заинтригованный его вопросами. — Меня тогда все пугало, даже эта глупая змея. Но я больше не боюсь.

— А когда мы вернемся в Париж, ты будешь все также бояться бомб и всяких неприятных людей?

— Вряд ли, — ответил я, немного поразмыслив. — Мама говорит, что война кончилась, и я почти не помню, как все было при бомбежке. Но даже если бы это и повторилось… Я больше не чувствую такой боли, чего-то такого внутри… А как вам это удалось, Мастер? Как вы сумели избавить меня от страха?

— Я ничего не делал, Жермен. Ровным счетом ничего. Я просто показал тебе несколько чудес, которых так много в жизни, — вроде нашего дерева или птицы. Ты сам поборол свои страхи, и я искренне горжусь тобой. Однако не каждый способен справиться с ними самостоятельно, а потому мои учителя создали целую систему, позволяющую исцелить себя от страха.

— А меня вы научите? Вдруг в один прекрасный день я снова испугаюсь?

— Конечно, научу, но самому тебе это уже не потребуется. Не исключено также, что многое из этой системы ты использовал интуитивно, когда боролся со своими страхами. Другой вопрос, что когда-нибудь ты сможешь помочь таким образом другим. К тому же учить подобные вещи — одно удовольствие.

Так оно и есть, подумал я, поскольку учиться у Мастера всегда было удовольствием. И хотя он оказался прав и за время пребывания в Бенаресе я окончательно исцелился от страха и душевной травмы, я искренне рад, что могу помочь вам достичь тех же успехов. Заинтересованный читатель найдет необходимую информацию в Первом уроке. Хотелось бы верить, что это поможет вам обрести душевное спокойствие.

Вскоре после произошедших событий мы начали готовиться к возвращению в Париж. В душе моей боролись два противоречивых чувства: я радовался тому, что скоро увижусь с близкими, и в то же время глубоко переживал из-за расставания с новыми друзьями. Но мы знали, что скоро непременно встретимся вновь.

* * *

Какое-то время мы с Мастером переписывались. Он писал мне примерно раз в месяц, на чудесной рисовой бумаге, очень мягкой и изящной. Каждую страницу украшала изящная рамочка приятных расцветок, а иногда на самой странице располагался еле заметный рисунок. Это могли быть цветущая вишня, бамбук или птицы. Желая подчеркнуть какую-то мысль, Мастер порой рисовал соответствующую картинку.

Мне так нравились эти письма, что я попросил свою мать вставить их в рамочку, после чего развесил на стене. Я старался отвечать как можно аккуратнее, поскольку мне хотелось, чтобы Мастер заметил, насколько успешно у меня идут дела в школе. Подражая его стилю, я понемногу обрел привычку вставлять в письма маленькие рисунки, от чего не избавился даже во взрослом возрасте.

* * *

Затем, к величайшей моей радости, Мастер сам приехал в Париж. Ему вновь предстояло провести множество дипломатических переговоров, но меня это мало интересовало. Зато предложение отправиться с ним в новое путешествие, на этот раз в Гонконг, вызвало у меня настоящий восторг. Стоял август, и на поездку у нас был ровно месяц, поскольку в сентябре мне предстояло вернуться в школу.

— Но насколько это безопасно, ваше превосходительство? — с тревогой спросила мать. — Я знаю, что Гонконг вновь перешел к англичанам, и все-таки…

— Вам нечего бояться, мадам Люмьер, — заявил Мастер. — Люди уже не думают о войне. Жизнь вернулась в привычное русло, и Гонконг стал очень приятным местом.

— Я больше беспокоюсь из-за тропических штормов, — заметила мама.

— Не думаю, что нам грозит серьезная опасность, — сказал Мастер. — В любом случае, мы будем держаться закрытых районов.

— Все это прекрасно, ваше превосходительство, но Жермен может испугаться… Как думаешь, Жермен, тебе будет страшно в тропический шторм?

— Вряд ли, — ответил я, немного поразмыслив. — Весь год я ничего не боялся.

— Это будет своего рода испытанием, — Мастер улыбнулся маме своей лучезарной улыбкой.

— Вы правы, ваше превосходительство, — согласно кивнула та. — Пусть проверит себя в этой поездке.

Разумеется, первой остановкой на нашем пути стал Бенарес, где жила семья Мастера. Мы провели там всего пару дней, прежде чем вылететь в Гонконг, но какой же радостной была встреча со старыми друзьями!