На пути к победе - [43]

Проще говоря, вся эта упомянутая выше возня была нужна руководителям АК и эмигрантского правительства всего лишь как форма беззастенчивого навязывания себя англо-американским союзникам, причём с явным стремлением вбить клин в отношения между союзниками по антигитлеровской коалиции, о чем Москва знала также с документальной точностью.

Между тем до поляков, мягко говоря не доходила одна простая мысль. О том, что англо-американским союзникам попросту было наплевать на эти потуги поляков, как, впрочем, и на остальные, ныне столь любимые ими общечеловеческие ценности. Не скрывая, англосаксы совершенно ясно демонстрировали, что их интересует не фарсовая демонстрация некоего суверенитета поляков и уж тем более не какие-то там их восстания как форма борьбы против нацистов, а всего лишь интенсивное использование разветвленной и, надо сказать, эффективно действовавшей разведывательной сети АК. А она, надо сказать, была действительно чрезвычайно разветвленная — ее паутина охватывала не только территорию всей Восточной Европы, но и европейской части СССР, от Риги до Ростова-на-Дону. Бритты, к примеру, не мудрствуя лукаво, еще в 1943 г. прямо заявили панам, что им наплевать на всякие их восстания и прочие потуги с суверенитетом, но их интересует диверсионно-подрывная и разведывательная деятельность АК, в том числе и против СССР. Дело в том, что во время войны польская разведка поставляла до 44 % всех сведений, поступавших из рейха и оккупированных им стран и территорий. Вот этим, а также диверсионной деятельностью и должны были заниматься паны, даже после того, как Западная Украина, Белоруссия и Литва были освобождены советскими войсками. Причём подобные цели преследовали не только англосаксы, но и нацисты — тут их интересы «удивительным образом» совпадали, а поляки были готовы услужить и тем и другим. Естественно, Москва не могла терпеть подобное, тем более в тылу своей действующей армии.

Потерпев неудачу на первом этапе — главным образом из-за того, что прекрасно осведомленный о планах англоамериканских союзников по антигитлеровской коалиции и польского эмигрантского правительства в Лондоне Сталин на корню, преимущественно дипломатическими средствами, пресекал все их попытки, — поляки вдрызг разобиделись на треклятый Запад. Один из лидеров АК, генерал Окулицкий, заявил, что такая ситуация не открыла глаза Западу на потуги лидеров АК, и поэтому, чтобы все-таки открыть этому Западу глаза, они готовы принести столь огромную жертву, что англосаксы должны будут изменить свою позицию. Вот с такой предыстории и началась злоумышленно спровоцированная самими же руководителями польского эмигрантского правительства и Армии Крайовой кровавая провокация, получившая название Варшавское восстание. Сразу же обратите внимание на то, что они изначально и злоумышленно запланировали «столь огромную жертву»!

Почему злоумышленно?! Да потому, что руководители польского эмигрантского правительства и АК прекрасно знали, что перспектив на успех у них нет. Дело в том, что еще 14 июля 1944 г. руководитель АК генерал Коморовский (по кличке Бур, от его двойной фамилии — Бур-Коморовский) докладывал в Лондон эмигрантскому правительству:

«Сообщение № 243. 1. Оценка положения. 1. Летнее советское наступление с первым ударом (речь идет об „Операции Багратион“. — А.М.), направленным в центр немецкого фронта, добилось неожиданно быстрых и крупных результатов… была открыта дорога на Варшаву. Если советские возможности не будут приостановлены трудностями со снабжением, то без организованной немцами контратаки резервными частями представляется, что Советы задержать будет невозможно… При данном состоянии немецких сил в Польше и их антиповстанческой подготовке, состоящей в превращении каждого здания, занятого воинскими частями и даже учреждениями, в крепости для обороны с бункерами и колючей проволокой, восстаниене имеет перспектив на успех»[46].

То есть, как человек военный, генерал трезво оценивал ситуацию, четко показав, какие могут возникнуть трудности у советских войск, в чем преимущество гитлеровцев и прямо указав на причины, в силу которых восстание не имеет шансов на успех.

Тем не менее, хорошо зная обо всём этом и невзирая на то, что изначально организация восстания в Варшаве не фигурировала в их и без того провокационном плане под названием операция «Буря», глава польского эмигрантского правительства в Лондоне Миколайчик санкционировал командованию Армии Крайовой провокацию с Варшавским восстанием. Их цель заключалась в том, чтобы — ещё раз подчеркиваю, что это им так представлялось ввиду их беспрецедентной глупости, хотя тот же Бур-Коморовский прекрасно знал истинную, не имевшую ничего общего с провозглашенной цель восстания, — показать себя. Проще говоря, продемонстрировать на весь мир, что-де за 12 часов до прихода Красной Армии гитлеровцев разбила АК, и потому в Варшаве ее встречает легитимная польская власть. Ну и так далее, со всеми вытекающими отсюда последствиями политического характера.

Однако даже 31 июля 1944 г., то есть за день до начала восстания, Коморовский лично оценил военную ситуацию в Варшаве как неблагоприятную для начала военных действий. Тем не менее, буквально через несколько часов после такой оценки, входившие в руководящий триумвират АК три польских генерала тайно собрались и постановили все-таки начать восстание в 17 часов 1 августа