На пути к краху. Русско-японская война 1904–1905 гг. Военно-политическая история - [167]

Возможно ли, при внутреннем положении России, удовлетворить требования, выполнения которых Линевич считает необходимых для успешных действий против японцев?

Дают ли имеющиеся силы возможность для отражения в ближайшем будущем атак противника на Сахалин, устье Амура и Камчатку?

Какой результат при заключении мира может дать успех в Манчжурии, если Сахалин, устье Амура и Камчатка окажутся занятыми японцами?

Следует ли немедленно сделать попытку к заключению мира?{2180}

Линевич просил о высылке на Дальний Восток двух корпусов трех-дивизионного состава и разворачивания в тылу Манчжурских армий общего резерва укомплектований численностью в 80 тыс. чел. При этом Главнокомандующий просил о присылке «молодых солдат», т. е. проходящих действительную службу, а не запасных, т. е. резервистов. По докладу Военного министра, к посылке на Дальний Восток были подготовлены 2 корпуса двух-дивизионного состава и требуемые 80 тыс. чел. — всего 135 тыс. чел. После этого в армии Империи в Европе, Кавказе и Туркестане оставалось 78 400 молодых солдат, увеличить их контингент путем в сложившихся условиях министр считал невозможным. Весьма сложным было бы и проведение новой, 9-й частичной мобилизации. Между тем, даже в случае успеха Линевича требование новых подкреплений признавалось неизбежным{2181}.

Проблема проведения мобилизации не исчерпывалась финансовыми и организационными сложностями. Если первая мобилизация дала только 2 % уклониство, то постепенно их число росло и в начале 1905 г. при проведжении 7-й этот показатель вырос до 6–8 %{2182}. При дальнейшем развитии этой тенденции призыв под знамена мог привести к существенному осложнению и без того непростой внутриполитической обстановки. Поскольку будущие требования Японии на мирных переговорах были в целом известны, было принято решение отправить требуемые подкрепления, отказавшись от новых мобилизаций. Опасность Владивостоку, Сахалину и Камчатке была названа весьма высокой и реальной, а начало переговоров с Японией — желательным, хотя большинство участников совещания признали, что мир без какого-либо военного успеха не будет способствовать стабилизации положения в стране{2183}.

Лучше всего эту мысль сформулировал генерал-адъютант В. В. Сахаров: «При нынешних условиях кончать войну — невозможно. При полном нашем поражении, не имея ни одной победы или даже удачного дела, это — позор. Это уронит престиж России и выведет ее из состава великих держав надолго. Надо продолжать войну не из-за материальных выгод, а чтобы смыть это пятно, которое останется, если мы не будем иметь ни малейшего успеха, как это было до сего времени. Внутренний разлад не уляжется, он не может улечься, если кончить войну без победы»{2184}. Ему вторил генерал-адъютант вице-адмирал Ф. В. Дубасов: «Каковы бы ни были условия мира, они все-таки будут слишком тяжелы для престижа России. Это будет поражение, которое отзовется на будущем России, как тяжелая болезнь»{2185}. Итоги совещания подвел Великий Князь Владимир Александрович: «…если условия мира будут неприемлемы для нас по совести, тогда, конечно, придется продолжать войну»{2186}.

7 июня президент США предложил воюющим сторонам собраться на конференцию для обсуждения условий мира. Токио немедленно согласился на предложение Вашингтона. В сложившейся ситуации 30 мая(12 июня) Николай II вынужден был принять приглашение к мирным переговорам. В качестве места переговоров по настоянию Японии был выбран город Портсмут на тихоокеанском побережье США — японцы не желали переносить их в Европу{2187}. Так как завершение войны в ближайшем будущем было очевидно, в Токио решили не отказываться от последней из запланированных операций. Получив после Цусимы безусловный контроль над морем, Япония осуществила вторжение собственно на русскую территорию, которая также стала рассматриваться японскими политиками в качестве возможного трофея войны. Это был Сахалин. К этому времени остров был известен не только своими богатейшими рыбными промыслами, лесами и каменным углем, но и разведанными источниками нефти{2188}. Планы обороны острова были закончены в 1903 году. Они предполагали использование 4 местных команд и 16 дружин из ссыльных и поселенцев{2189}. На самом деле было создано 12 дружин — 8 на Северном и 4 на Южном Сахалине. Формально в каждой числилось по 200 чел.{2190}.

21 июля из порта Отару на Хоккайдо под плотной охраной 3-й эскадры крейсеров вице-адмирала Сичиро Катаока вышел десант. Вплоть до последнего японцы опасались возможных действий владивостокской группы крейсеров{2191}. 10(23) июля 1905 года к Сахалину подошли 4 японских крейсера. На следующий день транспорты начали высаживать на остров 13-ю японскую дивизию — около 10 тыс. штыков при 36 орудиях и 12 пулеметах. Японские части в основном состояли из резервистов старших возрастов, лучшие солдаты были отправлены в Манчжурию. Этот недостаток был компенсирован поддержкой флота — десант полностью владел инициативой. Токио должен был торопится. Считалось, что зимой, осенью и весной воевать на острове практически невозможно. На остров перед десантом было переброшено около 3,5 тыс. регулярных войск при 4 пулеметах, здесь имелось 8 орудий устаревших систем, состояние которых было таково, что они представляли угрозу скорее для собственной артиллерийской обслуги. Регулярные войска не имели времени освоиться на острове, который практически не был нанесен на карту, кроме территорий, прилегавших к немногочисленным дорогам весьма скверного качества.