На пути к Цусиме - [62]
1. Георгия Анастасиевича Меласа, проживающего в Бухаресте.
2. Состоявшего в распоряжении бывшего Бессарабского охранного отделения сотрудника Ивана Осиповича Осадчука и
3. Заразившегося при исполнении служебных обязанностей и умершего 20 октября в Константинополе от черной оспы черногорца Михаила Кралевича. Меласу, Осадчуку и вдове Михаила Кралевича, оставшейся с двумя малолетними детьми в Бухаресте, я испрашиваю денежные награды.
Подполковник Тржецяк
ГАРФ. Ф. 102 ДП 00. Оп. 316. 1904 (II). Д. 12. Ч. 2. Л. 43-47;
Японский шпионаж в царской России. Сб. док. / Под ред. П. Софинова.
М., 1944. С. 190-192;
Исторический архив. 1994. № 3. С. 41-43.
№ 42. Письмо Ф. К. Авелана графу В. Н. Ламздорфу
Милостивый государь, граф Владимир Николаевич.
Вследствие имевшихся у правительства сведений о намерениях японцев всеми средствами помешать военным нашим судам достигнуть Дальнего Востока, в июне месяце 1904 г. с высочайшего его императорского величества соизволения в Суэцкий канал и Красное море был командирован надворный советник Геденштром, которому было поручено принятие мер по охране эскадры нашей от покушений со стороны японцев от Порт-Саида до Индийского океана.
Эскадра контр-адмирала Фелькерзама и отряд капитана 1-го ранга Добротворского[376] благополучно прошли по Красному морю в Баб-эль-Мандебский пролив, считавшийся одним из самых опасных мест на пути прохождения наших судов. Пребывание последних в Джибути, где последние месяцы находился М. М. Геденштром в течение довольно продолжительного времени, прошло при самых благоприятных условиях.
Исполняя свою командировку при тяжелых условиях пребывания в Красном море летом, М. М. Геденштром выполнил с полным успехом высочайше возложенное на него чрезвычайно важное и трудное поручение, что обеспечило безопасный проход и пребывание в портах наших военных судов и транспортов. Ввиду сего обо всем изложенном почитаю особенно приятным долгом довести до сведения Вашего сиятельства.
Авелан
РГАВМФ.Ф. 417. Оп. 1. Д. 3143. Л. 168-168 об.;
Исторический архив. 1994. № 3. С. 43.
№ 43. Письмо лейтенанта Мисникова А. И. Павлову
Обращаюсь к Вашему превосходительству с просьбой разрешить мне до прихода адм[ирала] Рожественского в эти воды окончить возложенную на меня миссию и явиться на эскадру в качестве офицера. Мне очень дорога возможность присоединиться к моим товарищам и участвовать в новом бою с японской эскадрой. Я думаю, что мое морское начальство не будет иметь ничего против моего намерения. Если Ваше превосходительство дадите мне разрешение, то не откажите известить об этом Главный морской штаб[377].
К сожалению, результат моей первой поездки неудовлетворителен[378]. Я разошелся с японскими военными судами и нашел между Лабуаном и Сингапуром только 2 вспомогательных японских крейсера. Кроме того, я узнал в Лабуане от Harbour-master’а, что 15 января нового стиля японская эскадра держалась ввиду острова в 25 милях. 2 сопровождавших ее транспорта и несколько миноносцев входили в гавань на несколько часов. Harbour-master не сумел сказать, куда направилась эскадра. В гавани Лабуана при мне стоял английский пароход «Schuybkill» в 8000 т водоизмещения. Он объявил свой груз - керосин. В Лабуане этому не верят. Я заметил, что осадка его 29 фут[ов], что для керосина, безусловно, слишком много. Вернее, [что] он нагружен снарядами, а сверху керосин. Директор Лабуанских (Bruni-bay) угольных копей сообщил небезынтересные сведения. Он заметил, что последние месяцы уголь скупается и немедленно после его добывания увозится и угольных запасов в Лабуане не остается. Уголь скупается неизвестно кем, и пароходы уходят немедленно, и он не знает, куда. Я забыл сказать, что показание командира «Schuybkill» сбивчиво: то он пришел из Иокогамы, то идет туда.
Жду с нетерпением быстроходного парохода, о котором Ваше превосходительство телеграфировали X. П. Кристи. Мне тяжело оставаться в бездействии в Сингапуре, особенно ввиду того, что я считаю необходимым дать адмиралу совершенно точные сведения до его ухода с Мадагаскара. По приходе парохода собираюсь идти на острова Xmas, Cocos и Сиберут, как наиболее подозрительные[379].
Искренне уважающий Ваше превосходительство и всегда готовый к услугам Лейтенант Мисников
АВПРИ. Ф. 143. Оп. 491. Д. 2983. Л. 62-62 об.
Автограф Мисникова.
№ 44. Из секретной телеграммы А. И. Павлова в МИД
[...] Кристи телеграфирует из Батавии, указывая на щекотливое положение, в котором он находится вследствие неопределенности его отношения к капитану Полису и к нашему нештатному консулу. Кристи поясняет, что Полис с самого начала отнесся к его прибытию враждебно и, желая сам чрез посредство нештатного консула вести переговоры с губернатором Явы, причем ссылается на данные ему, по его словам, специальные полномочия, внушает голландским властям, что Кристи никакого официального характера не имеет и является руководителем секретного агентства.
Веденные нештатным консулом, по указанию Полиса, переговоры с губернатором, по убеждению Кристи, до сих пор имели обычным результатом издание голландскими властями все более и более стеснительных [для представителей России] постановлений о нейтралитете [в Русско-японской войне]. С другой стороны, наш нештатный агент, имея на месте личные коммерческие интересы, скрывает от властей случаи нарушения нейтралитета в ущерб частным голландцам, например, продажу им пароходов японцам. Ввиду сего Кристи ходатайствует о том, чтобы губернатор Явы был извещен о том, что Кристи командирован распоряжением Министерства иностранных дел на время войны с Япониею путем непосредственных сношений с местными властями в видах разрешения связанных с войной вопросов, независимо от нашего нештатного консула, который остается на прежней должности российского консула.
Иван Петрович Павлов (1889–1959) принадлежал к почти забытой ныне когорте старых большевиков. Его воспоминания охватывают период с конца ХГХ в. до начала 1950-х годов. Это – исповедь непримиримого борца с самодержавием, «рядового ленинской гвардии», подпольщика, тюремного сидельца и политического ссыльного. В то же время читатель из первых уст узнает о настроениях в действующей армии и в Петрограде в 1917 г., как и в какой обстановке в российской провинции в 1918 г. создавались и действовали красная гвардия, органы ЧК, а затем и подразделения РККА, что в 1920-е годы представлял собой местный советский аппарат, как он понимал и проводил правительственный курс применительно к Русской православной церкви, к «нэпманам», позже – к крестьянам-середнякам и сельским «богатеям»-кулакам, об атмосфере в правящей партии в годы «большого террора», о повседневной жизни российской и советской глубинки.Книга, выход которой в свет приурочен к 110-й годовщине первой русской революции, предназначена для специалистов-историков, а также всех, кто интересуется историей России XX в.
Сборник эссе, интервью, выступлений, писем и бесед с литераторами одного из самых читаемых современных американских писателей. Каждая книга Филипа Рота (1933-2018) в его долгой – с 1959 по 2010 год – писательской карьере не оставляла равнодушными ни читателей, ни критиков и почти неизменно отмечалась литературными наградами. В 2012 году Филип Рот отошел от сочинительства. В 2017 году он выпустил собственноручно составленный сборник публицистики, написанной за полвека с лишним – с I960 по 2014 год. Книга стала последним прижизненным изданием автора, его творческим завещанием и итогом размышлений о литературе и литературном труде.
Проблемой номер один для всех без исключения бывших республик СССР было преодоление последствий тоталитарного режима. И выбор формы правления, сделанный новыми независимыми государствами, в известной степени можно рассматривать как показатель готовности страны к расставанию с тоталитаризмом. Книга представляет собой совокупность «картинок некоторых реформ» в ряде республик бывшего СССР, где дается, в первую очередь, описание институциональных реформ судебной системы в переходный период. Выбор стран был обусловлен в том числе и наличием в высшей степени интересных материалов в виде страновых докладов и ответов респондентов на вопросы о судебных системах соответствующих государств, полученных от экспертов из Украины, Латвии, Болгарии и Польши в рамках реализации одного из проектов фонда ИНДЕМ.
Вопреки сложившимся представлениям, гласность и свободная полемика в отечественной истории последних двух столетий встречаются чаще, чем публичная немота, репрессии или пропаганда. Более того, гласность и публичность не раз становились триггерами серьезных реформ сверху. В то же время оптимистические ожидания от расширения сферы открытой общественной дискуссии чаще всего не оправдывались. Справедлив ли в таком случае вывод, что ставка на гласность в России обречена на поражение? Задача авторов книги – с опорой на теорию публичной сферы и публичности (Хабермас, Арендт, Фрейзер, Хархордин, Юрчак и др.) показать, как часто и по-разному в течение 200 лет в России сочетались гласность, глухота к политической речи и репрессии.
В рамках журналистского расследования разбираемся, что произошло с Алексеем Навальным в Сибири 20–22 августа 2020 года. Потому что там началась его 18-дневная кома, там ответы на все вопросы. В книге по часам расписана хроника спасения пациента А. А. Навального в омской больнице. Назван настоящий диагноз. Приведена формула вещества, найденного на теле пациента. Проанализирован политический диагноз отравления. Представлены свидетельства лечащих врачей о том, что к концу вторых суток лечения Навальный подавал признаки выхода из комы, но ему не дали прийти в сознание в России, вывезли в Германию, где его продержали еще больше двух недель в состоянии искусственной комы.
К сожалению не всем членам декабристоведческого сообщества удается достойно переходить из административного рабства в царство научной свободы. Вступая в полемику, люди подобные О.В. Эдельман ведут себя, как римские рабы в дни сатурналий (праздник, во время которого рабам было «все дозволено»). Подменяя критику идей площадной бранью, научные холопы отождествляют борьбу «по гамбургскому счету» с боями без правил.