На пределе - [15]

– Вам не следовало вставать.

– Ну, не мог же я просто так продолжать валяться в постели и позволять тебе дурачить меня.

Он невольно наступил на левую ногу и со стоном привалился к ней. Она обняла его покрепче. Рука Скаута свисала с ее плеча, и ладонь его покоилась на высокой груди Шанталь. В какой-то момент пальцы его коснулись ее соска, который мгновенно затвердел и ясно обозначился под блузкой.

И Шанталь, и Скаут, оторопев, замерли на секунду, оба смотрели в пол, будучи не в состоянии думать о чем-либо, дышать, двигаться. Шанталь даже зажмурилась, ожидая, когда схлынет это ощущение, эхом отозвавшееся в других частях тела. Под его ладонью кожа ее потеплела – она почти слышала биение собственного сердца.

Наконец она открыла глаза и двинулась было вперед, но он не шелохнулся. Взглянув на него, она поняла, что он смотрит куда-то в другой конец комнаты. Она проследила за его взглядом и увидела, что взор его прикован к пистолету, который она оставила на прикроватном столике отца.

– Не стоит попусту расходовать силы, – спокойно сказала она, прочитав его мысли. – Я не знала, что он заряжен, когда Андре принес его мне. Я пришла в такой ужас, когда ранила вас, что вынула все пули и выбросила их.

Со вздохом, означавшим поражение, Скаут снова тяжело повис на ней. Они молча дотащились до комнаты, которую он покинул час назад.

Она осторожно усадила его на край кровати и повернулась, чтобы зажечь лампу. Когда она снова взглянула на него, он разматывал повязку на бедре.

– Что это вы делаете? – воскликнула она.

– То, что и должен был сделать сразу же, как только пришел в себя, прочухавшись после твоих спиртных напитков. Откуда я знаю, что ты там натворила.

– Пожалуйста, не надо.

Шанталь попробовала помешать ему, но он оттолкнул ее руки и продолжал разматывать бинт, струйкой тянувшийся к полу.

Похоже, он удивился, увидев аккуратные стежки, соединявшие края раны. Шов был чистым – никаких признаков нагноения, хотя вокруг раны наблюдалась некоторая припухлость.

– Боюсь, у вас останется шрам, – мягко заметила она, – зато будет о чем поговорить.

Он искоса взглянул на нее и улыбнулся.

– Шрам я переживу, а вот гангрена – это было бы чересчур.

– Теперь, когда вы сорвали повязку, мне придется продезинфицировать рану и снова забинтовать. Не лучше ли вам лечь?

Он медленно поднял глаза и встретился с ней взглядом. Тепло, подобное ласкающим лучам тропического солнца, охватило ее, и ока почувствовала, как подгибаются колени под его взглядом.

И Шанталь, и ее отец получили роскошно оформленное приглашение на торжественное открытие курортного комплекса, однако она отправилась туда с определенной целью. Ей предстояло похитить инженера по имени Скаут Ритленд.

Правда, когда Андре незаметно показал ей этого человека, сердце ее на секунду остановилось и внизу живота что-то сжалось. Намеченная жертва оказалась настолько привлекательной, призывно сексуальной, что предстоящая задача из неприятной превратилась в легкую и желанную.

Несколько раз за вечер ей пришлось напоминать себе, что соблазняет она его не всерьез, что это всего лишь уловки и чтобы добиться того, что так необходимо для жителей ее деревни. Она обнаружила, что реагирует на поставленную цель как женщина, возжелавшая соблазнить самого красивого мужчину в зале, и сожалеет, что за удачным началом якобы невинного флирта не последует настоящего романа.

По собственному опыту она знала, что подобный роман может сопровождаться ужасными страданиями. Все это время после своей первой неудачи в Калифорнии она старалась избегать всяческих романов. Она будет и дальше поступать так же, хотя от одного взгляда Скаута Ритленда она слабела от желания и вспоминала, что как женщина она уже долгое время лишена многого.

Напустив на себя озабоченно-деловой вид, Шанталь отвела взгляд и заставила Скаута лечь на подушки. Он упорно продолжал смотреть на нее, но она, стараясь не встречаться с ним глазами, приступила к обработке раны антисептиком. Затем велела ему согнуть ногу в колене и ловко перебинтовала рану.

– Вам обязательно надо принять обезболивающее.

– И думать забудь об этом. Чтобы иметь дело с тобой, я должен обладать светлой головой, призвав на помощь все свои умственные способности.

– Тогда, может быть, коньяку?

Он вопросительно поднял брови.

– Чистого? Без всяких примесей?

Она хмуро взглянула на него и вышла из комнаты. Спустя минуту она вернулась с рюмкой коньяка. Скаут сделал первый глоток, закрыв глаза, проглотил коньяк и удовлетворенно выдохнул.

– У твоего старика дорогие привязанности, – заметил он, причмокнув губами.

Он машинально потер свой голый живот. Шанталь знала, что коньяк разливается сейчас приятным теплом. Пальцы Скаута бессознательно ерошили мягкие, курчавые и шелковистые волосы, покрывавшие его грудь и живот. Шанталь знала и то, что растительность на его теле именно шелковиста, ведь она обмывала его и даже иногда позволяла себе дотронуться до этих волос, хотя ей совершенно не следовало делать это.

Вспомнив о тех минутах, Шанталь разволновалась и продолжала разговор словно осипшим голосом:

– Каждое Рождество мы получаем ящик французского коньяка от коллеги моего отца, который так и остался его верным другом.