На пороге зимы - [45]
— Нет, — буркнул Такко.
Верен ещё какое-то время смотрел в потолок, потом заметил непривычную тишину, обернулся на друга и, сообразив, ткнул его кулаком в бок — здоровый:
— Ты чего? Думал, я к тебе только по приказу ходить буду? Да я сам думал, что мы будем вместе, но видишь, как оно обернулось… Но если выиграем войну и весной принесем присягу, то, верно, уже не расстанемся. Ради этого и шли сюда, ведь так же?
Такко молчал, уставившись на колчан. Верен ждал, что друг пожалуется на мрачность подземелий или скажет что-то ободряющее про скорый конец войны. Но Такко вместо этого поднялся, хлопнув Верена по плечу:
— Ладно, мне ещё в ночь идти. Поспать охота. Да и тебя скоро хватятся. Заглядывай, как будешь свободен.
— Ты запоминай все же, если услышишь что-то интересное, — попросил Верен.
— Я от тебя новости узнаю последним, что говорить о местных, — ответил Такко, прежде чем раствориться во мраке коридора. — Это ты теперь всё знаешь…
— Послушай, да ты думаешь, что мне в удовольствие таскаться за Риком на советы? — воскликнул Верен, поднимаясь. — Я бы лучше подземелья с тобой сторожил, больше толку было бы…
Ответа не было. Надо было закончить этот разговор, который определенно обернулся чем-то нелепым. Но из-за двери Верена окликнул кто-то из раненых, услышавший голоса. Принести последние новости людям, которые только начали вставать с постелей, было важнее. Верен бросил последний взгляд вслед Такко, отвернулся, шагнул в комнату для больных и плотно закрыл за собой дверь, отгородившись и от темного коридора, и от удалявшихся по нему шагов.
Нижние коридоры замка Эслинге уходили в землю на добрых два человеческих роста. Не в землю — в камень, в котором вода и человеческие руки за долгие годы выдолбили множество ходов, камер, углублений. Человек со стороны не сразу бы сказал, где поработали древние реки, а где — людские руки. Природные пещеры получили каменные и бревенчатые перегородки, ходы были расширены и снабжены крепкими дверями. Каждая промоина, каждый разлом был употреблён для устройства кладовых, ледников и прочих полезных помещений. А ещё — для тайных ходов, по которым можно было как покинуть замок в разгар войны, так и незаметно привести подкрепление.
— Держите факела ровнее, — велел Эслинг, разворачивая тетрадь, сшитую из больших пергаментных листов, и поглядывая то в неё, то на каменную кладку. — Обидно будет случайно спалить эти бесценные планы. Так… тридцать шагов от малой кладовой, примета — белое пятно раствора… Пятна нет. Но его могла уничтожить сырость. Давайте попробуем здесь!
По его приказу стражники принялись простукивать стену и вскоре разразились радостными воплями — глухой звук сменился на гулкий.
— Наши предки знали толк в тайном строительстве, — с гордостью сказал Эслинг. — Найти дверь легко, но почти невозможно обнаружить, где каменная стенка столь тонка, что в нужный миг поддастся хорошему удару. Какая мудрость и мастерство!
— Ломать, господин Тенрик?
— Нет, зачем же? Просто освободим кладовые в конце этого хода и завалим ход. Разобрать его незаметно не получится, так что сторожа успеют позвать подмогу, если что. А когда наши враги уйдут, откроем этот ход снова. Отметь место, Дарвел.
Начальник стражи кивнул мальчишке, державшему ведёрко с белилами и толстую кисть. Тот услужливо подставил ведёрко, и Дарвел, окунув кисть в белила, начертил на стене большой крест.
— Пока не завалим ход, его будут сторожить наши люди, — сказал он. — А то южане уже интересовались и планами, и стенами…
— Верно судишь, Дарвел. Южанам здесь делать нечего. Пусть ищут себе забавы в других местах. Весной они вернутся в столицу и будут хвалиться перед девками, как чуть не отморозили свои привески, а мы забудем их, как дурной сон. Так, дальше ничего нет. Идёмте назад, к главной кладовой. В восточном коридоре должен быть ещё один проход.
— Думаете, не стоит простучать стену до конца? — спросил Дарвел. — Планы планами, а всё же так вернее.
— Надо бы, но этак мы не управимся и до весны. Доверимся пока старым планам. Их рисовали со всем старанием и любовью к нашему родовому дому. Дай боги здоровья отцу, он отыскал, пронумеровал и сшил все рисунки, иначе мы бы простукивали стены целый год. Поспешим!
Шаги стихли, погасли последние отблески факелов, и ход погрузился в кромешную тьму.
2. Кровь дракона
Элеонора проснулась среди ночи от неясной тревоги и почти бессознательно протянула руку к кинжалу под изголовьем. Какое-то время она лежала неподвижно, прислушиваясь и пытаясь понять, что её разбудило.
Было тихо. Под окнами лениво перегавкивались собаки. Из-за полога доносилось сонное сопение служанок, тиканье часов, потрескивание дров и свечей. Но тревога не утихала. На людях легко было говорить о терпении и храбрости, но в уединённой тишине спальни баронессу охватывало чувство стремительно утекающего времени.
Элеонора отодвинула полог. Стенные часы показывали без двадцати пяти минут пять. Второй циферблат, ведущий счёт дням, оказался точно между стрелок, и вместе они напоминали герб механической мастерской, где были сделаны — циркуль над шестернёй. Тот же герб красовался на музыкальной шкатулке, стоявшей на столике у изголовья. Элеонора коснулась матовой крышки, проверяя, не появилась ли на ценной игрушке пыль, и снова откинулась на подушки. Прикрыла глаза, и воспоминания окутали тёплым коконом.
Март — тюремный лекарь, знающий всё о том, как заставить человека подольше страдать под пыткой. Он любит свою работу и считает её высоким искусством. Всё идёт гладко, пока в его руки не попадает загадочный пленник. Вслед за ним лекарь оказывается втянут то в дворцовые интриги, то в сражения с неведомыми силами, и всякий раз успевает снабдить героя целебным снадобьем и в меру добрым советом.Метки: Приключения, тюрьмы/темницы, пытки, вымышленная география, насилие, фэнтези, вымышленные существа.Все локации выдуманы, географические названия никак не связаны с реально существовавшими местами.Март внезапно перекочевал в новую работу замечательного автора Arbiter Gaius.
Молодой лучник, оказавшись в чужом городе без денег и друзей, ищет работу. Местный маркграф заказывает лук для своей дочери, а после делает юному мастеру выгодное предложение. Отказаться не удаётся, и скоро выясняется, что в замке хранятся странные тайны.Источник вдохновения — Германия XVI в. Будем есть пироги, драться на мечах и исследовать заброшенные кладбища.Метки: средневековье, замки, вымышленная география, псевдоисторический сеттинг, детектив.Примечания автора: Картинки и флуд: https://vk.com/okno.navostokДрабблы (в основном спойлерные): https://ficbook.net/readfic/6767939У работы появилось нечто вроде продолжения: «На пороге зимы» https://ficbook.net/readfic/7914280.
Трое ученых из Венесуэльского географического общества затеяли спор. Яблоком раздора стала знаменитая южноамериканская река Ориноко. Где у нее исток, а где устье? Куда она движется? Ученые — люди пылкие, неудержимые. От слов быстро перешли к делу — решили проверить все сами. А ведь могло дойти и до поножовщины. Но в пути к ним примкнули люди посторонние, со своими целями и проблемами — и завертелось… Индейцы, каторжники, плотоядные рептилии и романтические страсти превратили географическую миссию в непредсказуемый авантюрный вояж.
В настоящей книге американский историк, славист и византист Фрэнсис Дворник анализирует события, происходившие в Центральной и Восточной Европе в X–XI вв., когда формировались национальные интересы живших на этих территориях славянских племен. Родившаяся в языческом Риме и с готовностью принятая Римом христианским идея создания в Центральной Европе сильного славянского государства, сравнимого с Германией, оказалась необычно живучей. Ее пытались воплотить Пясты, Пржемыслиды, Люксембурга, Анжуйцы, Ягеллоны и уже в XVII в.
Как же тяжело шестнадцатилетней девушке подчиняться строгим правилам закрытой монастырской школы! Особенно если в ней бурлит кровь отца — путешественника, капитана корабля. Особенно когда отец пропал без вести в африканской экспедиции. Коллективно сочиненный гипертекстовый дамский роман.
Мы едим по нескольку раз в день, мы изобретаем новые блюда и совершенствуем способы приготовления старых, мы изучаем кулинарное искусство и пробуем кухню других стран и континентов, но при этом даже не обращаем внимания на то, как тесно история еды связана с историей цивилизации. Кажется, что и нет никакой связи и у еды нет никакой истории. На самом деле история есть – и еще какая! Наша еда эволюционировала, то есть развивалась вместе с нами. Между куском мяса, случайно упавшим в костер в незапамятные времена и современным стриплойном существует огромная разница, и в то же время между ними сквозь века и тысячелетия прослеживается родственная связь.
Видный британский историк Эрнл Брэдфорд, специалист по Средиземноморью, живо и наглядно описал в своей книге историю рыцарей Суверенного военного ордена святого Иоанна Иерусалимского, Родосского и Мальтийского. Начав с основания ордена братом Жераром во время Крестовых походов, автор прослеживает его взлеты и поражения на протяжении многих веков существования, рассказывает, как орден скитался по миру после изгнания из Иерусалима, потом с Родоса и Мальты. Военная доблесть ордена достигла высшей точки, когда рыцари добились потрясающей победы над турками, оправдав свое название щита Европы.
Разбирая пыльные коробки в подвале антикварной лавки, Андре и Эллен натыкаются на старый и довольно ржавый шлем. Антиквар Архонт Дюваль припоминает, что его появление в лавке связано с русским князем Александром Невским. Так ли это, вы узнаете из этой истории. Также вы побываете на поле сражения одной из самых известных русских битв и поймете, откуда же у русского князя такое необычное имя. История о великом князе Александре Ярославиче Невском. Основано на исторических событиях и фактах.