На пороге зимы - [35]

— Это уже не козопасы, Верен. Это воины, и ведёт их человек, в чьих жилах течёт благородная кровь Империи. Всё как ты хотел. — Он хлопнул ученика по плечу и хорошенько встряхнул. — Не вешай нос! Младший Эслинг наверняка наплёл им с три короба про Перелом, защиту богов, и очень хочет победить сегодня. А значит, будет воевать тем, что есть. Скучно не будет, это я тебе обещаю, но и унывать не спеши. Поберегите стрелы! Пусть подойдут ещё ближе.

Расчёт Ардерика оказался верным. Камнемёты снова двинулись по пустоши, сминая заснеженный вереск. Время текло невыносимо долго. Солнце, будто устав ждать начала битвы, неспешно пошло на спад.

— Если кто забыл отлить, самое время, — во всеуслышание напомнил Ардерик. — Сейчас будет занятно.

Верно, Шейну Эслингу и вправду хотелось победить в день Перелома. Камнемёты проползли по заснеженному вереску, оставив за собой широкие примятые полосы, и остановились в какой-то сотне шагов от стены. Ардерик и Храфн махнули рукой, и на войско Шейна обрушился град стрел.

Здесь арбалеты били уже в полную силу. Северяне поставили повозки на бок и укрылись за ними, но острые наконечники безжалостно валили каждого, кто неосторожно высовывался, и расщепляли старые доски.

В этот раз камнемёты долго молчали. Затем бревна дёрнулись разом — и валуны с грохотом врезались в бревенчатую кладку.

Под ногами дрогнуло, но стена устояла. Не зря надрывались воины, ворочая толстые стволы, не зря возили и поднимали землю! Не зря строили так, чтобы стена выдержала подземные толчки.

Верен и Такко быстро потеряли счёт времени. Верен хотел было считать, сколько раз опустеют корзинки для стрел, но позабыл об этом раньше, чем запас пополнили во второй раз. Взвести арбалет, положить стрелу, выхватить в прорези прицела врага — пока стрела летит, он успеет отойти, но на его место встанет другой.

— Со стены! — заорал вдруг Ардерик. Поздно — метко брошеный камень с жутким треском разбил дощатый щит и разметал прятавшихся за ним воинов. Раненых немедленно унесли, дыру залатали.

Верен успел заметить, что Такко отбросил арбалет и схватился за лук, стрелы из которого вылетали одна за другой; что корзины теперь наполняли женщины, а на стене мелькали меховые безрукавки мастеров, тоже тянувших тугие охотничьи луки. Стена под ногами стонала и вздрагивала. Сквозь щелчки арбалетов и грохот падающих камней пробивался стук молотков — внизу спешно сколачивали новые щиты, только северяне метили всё точнее, сгоняя со стены всё больше людей.

* * *

Люди Шейна пристрелялись, и щиты на стене были проломлены уже в нескольких местах. Северяне тоже взялись за луки, и в проломы полетели стрелы. Разбить из камнёмётов стену уже не пытались, метили в самое уязвимое место — щиты. Улучив момент, когда град стрел стал реже, северяне кинулись на приступ.

Их не остановила ледяная полоса — сапоги, обвязанные тонкими кожаными ремешками, лишь пару раз скользнули по гладкой поверхности.

— Ледоступы! — с досадой воскликнул Такко. — Я должен был догадаться — они же шли с гор!

На стену забросили крючья на железных цепях, не поддававшихся мечам. Северяне подсаживали друг друга и лезли, лезли на стену. Они гибли десятками, но их всё ещё было в разы больше, чем защитников крепости. Вот они сбросили имперских воинов вниз в одном месте, в другом…

— Держись меня, — шепнул Верен Такко и потянул из ножен меч. — Принимай удары на край щита. У них клинки из болотного железа, они гнутся…

Договорить он не успел. Выученным движением отразил удар, но встретил не податливое местное железо, а звонкую имперскую сталь.

Схватка кипела по всей стене. Звенели клинки, трещали щиты. Северяне напирали снизу, выламывали остатки дощатой защиты, швыряли копья. Сдерживать натиск было всё труднее, и всё меньше людей Ардерика оставалось на стене. Слышался глухой грохот — небольшой отряд обошёл крепость и таранил ворота, и не хватало людей, чтобы отражать атаки по всей полосе.

Наконец над лагерем раздался звук рога, трубившего отступление. Защитники крепости широким кольцом стягивались вокруг конюшни — самой крепкой постройки.

Отходили медленно, и по пути Верен забежал в их с Ардериком дом. Не было сомнений, что скоро они отобьют лагерь назад, но всё же следовало уберечь самое ценное от рук возможных воров. Шкатулка с бумагами, серебряный кубок и разные мелочи, дорогие Ардерику, легко уместились в походном мешке. Верен отдёрнул занавеску, за которой ютились они с Такко. На крошечном столе были разложены инструменты, печная стенка была чуть тёплой, и казалось, будто нет никакой войны… С улицы послышался особенно сильный треск и шум голосов. Верен быстро смёл в мешок самое нужное и выбежал на улицу.

В конюшню он ввалился одним из последних. Глаза медленно привыкали к темноте. В проход набилось человек тридцать вперемешку воинов и местных. Кому-то промывали и перевязывали раны. Верен и сам пропустил удар ниже колена. Боли не ощущалось — пока, но в сапоге горячо и вязко хлюпало. Под доспехом тоже было мокро и жарко, и не хотелось думать, пропитал рубаху пот или кровь.

Лошади волновались и фыркали. Ардерик смотрел в узкое окошко. Храфн обстоятельно мочился в углу. Верен растерянно оглядывался по сторонам — Такко нигде не было видно.