На пороге войны - [56]

В те военные месяцы мне довелось близко познакомиться с Н. А. Вознесенским. Он был председателем Госплана, членом Политбюро и часто контролировал выполнение особо важных постановлений партии и правительства. Как-то Н. А. Вознесенский вызвал меня к себе в Госплан.

— Мы хотим записать вам в программу производство широкого листа. Я знаю, что у вас напряженная программа по броневой стали, но лист такой ширины другие заводы прокатывать не могут, а он крайне необходим для важных военных объектов.

Выслушав предложение Вознесенского, я заявил, что больше ни одной тонны сверх установленного плана мы изготовить не сможем. На Южном заводе мощность прокатного стана позволяла увеличить программу, но производство сдерживали нагревательные печи. Для использования всего рабочего времени стана требовалось установить еще четыре печи. А для них места уже в цехе не было. Мы ужо пошли на целый ряд ухищрений, чтобы выполнить то, что нам записано предыдущими решениями.

— Сократите время на ремонты, — предложил Вознесенский.

— А мы вообще не останавливаем стан на ремонт. Производственный план у нас рассчитан на работу 720 часов в месяц.

— Нам нужен широкий стальной лист, — упрямо твердил Вознесенский, — и эту задачу необходимо решить. Подумайте, посоветуйтесь с заводскими работниками, а дня через два-три мы снова встретимся.

Мы попрощались.

Выходя из кабинета, я услышал голос Вознесенского:

— Вы не аргументы собирайте, почему нельзя выполнить это задание, а ищите решение!

В тот же вечер я выехал на Южный завод. Там вначале и слышать не хотели о дополнительной программе для этого стана.

— Вы же сами знаете, что у нас все резервы исчерпаны.

— Знаю, но я знаю, что без стального листа указанной ширины нельзя построить важнейшее оборонное сооружение. Может быть, какой-то другой завод может это сделать? Вы заводы лучше меня знаете. Кто, кроме вас, может прокатать такой лист?

В кабинете директора завода, где шло совещание, стало тихо.

— Ну, кто еще может его прокатать? — вновь задал я вопрос.

— Кроме нас, никто такого листа не прокатывает, такой стан только мы имеем, — произнес наконец главный инженер.

— А раз это так, что же нам делать? Отказываться от сооружения оборонного объекта?

— Да, ситуация, — произнес директор. — Хоть стой, хоть падай. Прокатать мы бы, пожалуй, еще смогли, но негде слитки нагревать и места для печей в цехе больше нет, еле одну установили.

— Ну, а если мы установим пару печей в соседнем здании, где у нас склад находится. Его можно перенести в какое-то другое место. Слитки подавать от печей к стану на платформах, выложенных огнеупорным кирпичом. Расстояние здесь небольшое, слиток не остынет, пока его будут перемещать от печи к стану.

Решение как будто бы действительно отыскивалось. На бывшем складе закипела работа, а через две недели от новых печей в прокатный цех отошла первая платформа со стальным слитком. Такие задачи приходилось решать нередко.

Когда мы осваивали производство броневой стали для военных судов, то встречались со значительными трудностями из-за отсутствия на заводах мощных ковочных прессов. Они в нашей стране вообще насчитывались единицами. Мы такой пресс получили для Южного завода, но смонтировать его не успели, так как не было еще закончено строительство прессового цеха. Ждать окончания всех работ мы не могли, так как броневые плиты требовались немедленно. И вот, когда, казалось бы, не было никакого выхода, один из инженеров предложил ковать слитки на заводе, расположенном далеко от нашего предприятия. Там был мощный пресс, и к тому же недостаточно загруженный.

Но как это сделать? Слитки необходимо подавать к прессу горячими, это требуется по технологическому процессу.

— А почему это нельзя сделать? — раздался голос автора предложения, когда мы этот вопрос обсуждали у директора завода.

— А как ты их туда подашь горячими? — раздался чей-то голос.

— Так же, как мы подаем горячие слитки из одного здания в другое для прокатки. На платформах. Надо только теплоизоляцию сделать посолиднее — вот и все.

— Одно дело подать горячий слиток на сотню метров и совсем другое на сотню километров, — не унимался скептик. — Необходимо, чтобы температура слитка не упала ниже восьмисот градусов. Чего же вносишь предложение, которое реализовать нельзя.

— Почему нельзя? Японцы жидкий чугун из доменных печей подают в мартеновские печи через морской пролив, разделяющий цеха. Так неужели мы не сможем по суше горячие слитки перебросить к прессу на сотню километров? — упрямо настаивал на своем проекте автор предложения.

Все, от железнодорожников до сталеваров, понимали, что ждать нельзя. Подготовили платформы, тщательно разработали график движения и проведения всех операций от погрузки горячих слитков в мартеновском цехе до разгрузки их в пролете прессового цеха. Строго следили за тем, чтобы нигде не было никаких задержек. Несмотря на всю сложность таких перевозок и синхронизации технологических операций на двух заводах, все же работу удалось организовать, и созданный механизм производства действовал безотказно.

Так в те годы решались задачи создания военной техники. Используя каждую открывавшуюся возможность, работники оборонной промышленности прилагали невероятные усилия к тому, чтобы наращивать мощности заводов, ускорять производственные процессы и повышать качество изделий.