На пороге Тьмы-2 - [29]

– А с чем разбираться будем? – поинтересовался я.

– А с «Ваней-комсомольцем» для начала. Там сейчас обыск пойдет, надо приглядеть. А то им не свое, дай волю так все переломают. А нам потом чинить.

Мы с Федькой переглянулись, пораженные скоростью роста в Иване всяких частнособственнических и просто жлобских инстинктов. Скоро так и нас догонит, прогресс налицо.

– А на Ферме чего сейчас? – уточнил я на всякий случай.

– Да ничего, все как после прошлого выхода, – махнул рукой Иван. – Милославский в думы погрузился, про нас на какое-то время забудут, до тех пор, пока опять куда-то сгонять не понадобится, куда ворон костей не заносил. Так что пока так… своими делами.

– Вань! – оживился вдруг Федька. – Раз ты у нас теперь кругом не халявщик, а партнер, то не прикроешь на денек?

– В смысле? – не понял Иван.

– В том, что приглядеть за пароходом ты и один пока сможешь, а нам бы с Вовкой сгонять на халтуру на денек. Ты в доле, однозначно.

Почему-то от такого прямого предложения Иван смутился и даже немного покраснел, но потом сказал:

– Можно, наверное. А что за халтура?

– А за машинами, – ответил Федька. – Одну в городе сдадим, а вторую… ее под конкретного покупателя, с очень большой скидкой… но человек очень полезный. Но все равно наживем, тут без вариантов.

– Блин… да на хрена вам рисковать? – чуть подумав, удивился Иван. – Нам и за буксиры премии, и вон, свой «Титаник» заимели, чего дергаться?

– Обещали, – пояснил я. – Как раз этому «полезному покупателю» обещали «кюбеля» до холодов пригнать. Иначе нехорошо получится, обидится.

– М-да? – Иван снова призадумался. – Когда собираетесь?

– Да завтра бы и сгоняли с самого ранья, – ответил я. – Сегодня приготовились бы.

– Эх-ха… ладно, – согласился тот. – Сейчас со мной в порт давайте, а потом через часок я вас закину куда скажете.

– Лады! – хлопнул его по плечу Федька.

Окончательное искушение непосредственного начальства свершилось, похоже. До того бескорыстный Иван начал испытывать заметную страсть к наживе. Ну и хорошо, нам проще.

В порту, как оказалось, и без нас порядок умели поддержать. У «Вани комсомольца» нас встретила компания из четырех недовольных мужиков, столпившихся возле небольшого зеленого «бантама» с поднятым тентом, и явно наслаждавшегося отправлением служебных обязанностей Пашкина, их на борт не пускавшего.

– Без лиц, внесенных в список, не пущу. Тут вам не ваш департамент, а городской рейд! – решительно и громко объявил он главному из ожидавших, бледному и сутулому мужику в сером длинном брезентовом плаще. – А я тут за главного.

– Да кто в списке-то? – явно разозлился тот.

– Это закрытая информация, – важно ответил Пашкин, заложив руки за спину и приветствуя нас, подходящих, одобрительным кивком. – Вот они в списке, в частности, – указал он на нас.

Мужики обернулись, бледный усмехнулся, покачав головой, протянул руку:

– Здорова, Вань! Это ты так распорядился, что ли?

– Ага, я, – кивнул Иван, хоть ничего такого у Пашкина не просил, насколько я знаю. – Забыл уточнить просто, что именно вам можно.

– Ладно, проехали, – отмахнулся тот. – Запускаешь теперь на борт?

– Давай, заходи.

Пашкин, от которого опять попахивало водочкой, невзирая на ранний час, гордо нам кивнул и так же гордо удалился, с явным осознанием выполненного долга и продемонстрированного авторитета. Компания же прибывших гуськом поднялась по сходням на борт.

Обыск шел культурно, иначе не назовешь. Хотя бы потому, что пришедшие никакого отношения к правохранителям не имели, а были такими же сотрудниками Фермы, как и сам Иван. Ничего не ломали, ничего не разбрасывали, но при этом ни миллиметра не пропускали не осмотренным и непростуканным.

Примерно через час я и Федька со всеми распрощались и пошли на выход, завернувшись в дождевики. Решили Ивана не отвлекать, пусть и вправду приглядывает за имуществом, раз уж ему так в кайф, и пошли пешком. Тут все же расстояния не те, чтобы так уж этих пеших прогулок опасаться, разве что погода настроение портила.

Из порта вышли на Октябрьскую набережную и по ней пошли в сторону центра. Хотели сразу отправиться на Крупу, но потом все же решили завернуть к общежитию за «Блицем», мало ли как планы изменятся и куда придется спешить? Да и заправить грузовик надо, и топлива для завтрашней вылазки припасти, коли выпала возможность ее совершить.

Пока шли к общежитию, почти не разговаривали друг с другом. Холодный резкий ветер умудрялся дуть прямо в лицо независимо от того, в какую стороны ты поворачивался и куда шел, опровергая тем самым все базовые законы мироздания. Поэтому мы больше капюшоны руками придерживали, чтобы их с головы не сдувало. Правда, при этом промокали рукава курток. Так что в кабине опеля я ощутил себя если и не дома, то как минимум в гостях у хороших людей, только сильно курящих. И когда грузовик лихо докатил нас до подъезда РОППа, то есть «районного отдела приема поселенцев», из кабины выходить откровенно не хотелось, даже в такую короткую пробежку.

В холле учреждения мы увидели с полтора десятка растерянных и задумчивых людей, по виду явных новичков в Отстойнике, таких, каким был я совсем-совсем недавно. Похоже, что они ждали появления Милославского с лекцией, то есть совсем как я в свое время. Но профессор, похоже, запаздывал.