На пороге - [44]

Фёдор вдруг успокоился от осознания этой истины. Хорошо, подумал он, что Татаринов и Юля успели уехать. Это очень хорошо.

Серый корабль занимал позицию для атаки. Орудия Главного явно не дотягивались до него.

Ложкин в последний раз посмотрел в небеса, с трудом поднялся и уверенный, что будет услышан, решительно и громко произнёс:

— Бей!..

19 апреля — 2 мая 2011 года.

Рассказы

Мотылёк

Глава первая. Единение

Дедушка Степан выглядел моложе своих семидесяти семи лет. Среднего роста, худощавый, прямой, как струна. Короткие седые волосы разделены с левой стороны пробором. Лицо приятное, умное, без глубоких морщин. Подбородок тщательно выбрит. Глаза смотрят внимательно, оценивающе. Худые ладони сведены за спиной — жест терпеливого ожидания.

На старике были широкие — не по размеру — брюки коричневатого оттенка и белая сорочка, поверх которой небрежно накинута видавшая виды чёрная жилетка без пуговиц. На ногах старые, но не утратившие лоска лакированные туфли. Странный выбор для дачного отдыха, но кто ж с ним спорить будет?..

Степан внимательно наблюдал, как на участок через открытые железные ворота въезжает мощный золотистый «Ленд Ровер». Стоило машине остановиться, как тут же задняя дверь распахнулась и наружу выскочил десятилетний внук Степана — Витя. Шустрый, подвижный мальчуган в надетой задом наперёд кепке и с красным рюкзаком за спиной.

— Дедушка! — огласил радостный голос мальчика округу.

Степан легко, без видимых усилий оторвал внука от земли, сухо чмокнул в щёку, позволил себя обнять. Мальца он всегда берёг и ценил, возлагая на него одному ему ведомые надежды. Из умолкшей машины меж тем выбрался сын Степана, Максим, и его жена Лида. Максим одарил отца хмурым взглядом и, ничего не сказав, пошёл закрывать ворота. Лида приблизилась к старику и ласково сняла с него довольного Витю.

— Здравствуйте, — пролепетала едва слышно. — Как вы тут?

— Нормально, — сухо ответил дед Степан. — Как доехали?

— Ой, всё хорошо, спасибо. — Она выпустила из рук вырывавшегося Витю, и тот помчался в дом обживаться. Семья приехала к деду на неделю, умудрившись согласовать отпуска. — Мы в магазинчик по пути заглянули, накупили всего. Устроим посиделки на кухне. Вы же не против?

Дед Степан благосклонно кивнул и полуобернулся к дому, намекая, что хочет перекинуться несколькими словами с сыном. Лида немножко нервно посмотрела на мужа, а затем поспешила в дом за ребёнком. Своего свёкра она всегда побаивалась, хотя и не понимала почему: он никогда не повышал на неё голос.

— Ну что смотришь ужом? — поинтересовался Степан, когда Максим поравнялся с ним. Вместе они пошли по тропинке вслед за остальными. Оба худощавые, спокойные, немного мрачноватые. Максим был выше отца на голову, но всё равно почему-то казался человеком более низкого ранга. Всю свою жизнь ему приходилось гоняться за тенью отца.

— Я не хотел сюда ехать, — хмуро признался сын. — И чего тебе ударило в голову: дача-дача! Съездили бы лучше на юг, на море, отдохнули бы хоть по-человечески. Так нет, теперь придётся на грядках горбатиться!

— Не ворчи, старый дед, — усмехнулся дед Степан. — Тебе полезно вспомнить, что такое настоящая работа. Ага, не смотри так. Это тебе не бумажки в офисе перекладывать. Труд укрепляет дух и тело. Настоящий труд.

Максим только фыркнул и ничего не ответил.

Двухэтажный дом встретил их запахами протопленной печки, неструганных досок и пыльного хлама. На веранде под широким круглым столом лежал пёс по кличке Аякс. Белая швейцарская овчарка. Положив голову на скрещенные передние лапы, он внимательно рассматривал гостей, не особо радуясь их прибытию. Обладая спокойным, но гордым нравом, он подпускал к себе только хозяина, негромко порыкивая на остальных.

Витька, попытавшийся сунуться к псу, был вознаграждён только недовольным ворчанием собаки и едва успел отдёрнуть руку от злобно клацнувших зубов. Аякс не собирался его кусать — просто пугал. Парнишка оказался понятливым и больше под стол не лез.

— Устраивайтесь, дети, — потеплевшим голосом сказал дед Степан. — Обживайтесь. Если что-то нужно, зовите, помогу. Еда у нас есть, с фронтом работ ознакомлю.

Ему ответил нестройный хор заверений, что всё в порядке, они и сами управятся. Старик лишь покивал, улыбаясь, а затем бросил мимолётный взгляд в окно.

— Хорошее лето, — тихо решил он, ни к кому не обращаясь. — Правильное лето.

***

Вите было скучно. Пока мама пропалывала грядки, а папа косил траву вдоль дорожки, ведущей от дома к воротам, он облазил весь дом, повертел в руках все игрушки, изучил пыльные корешки книг в шкафу, снова попытался сунуться к Аяксу и снова потерпел неудачу. И только тогда увидел деда Степана, который упоённо устроился в лёгком тростниковом креслице под тенью большой, бесплодной яблони. Выбежав из дома, мальчик приблизился к деду. Кресло стояло на земле, лишённой травы, и немного в стороне можно было видеть, как в мелких трещинках возятся муравьи. Рассеянный солнечный свет перекатывался меж ветвей и листьев словно вода между пальцами. Над недалёкой кромкой леса поднимался голубой простор неба.

Дедушка, не замечая вставшего рядом внука, наполнил тёмную пенковую трубку табаком, чиркнул спичкой, начал раскуривать. Запыхтел, выпуская из уголка рта облачка густого серого дыма. С удовольствием затянулся, выпуская уже полновесную дымную струю.