На пороге - [27]

Проворочавшись всю ночь, Сергей едва не проспал на работу. Бреясь и прихлёбывая на ходу кофе, он оперативно проинструктировал своего гостя, где лежат запасные ключи, схватил ноутбук и завёрнутый в фольгу шарик и ринулся к лифту, пообещав оставить для Павла у консьержа гостевую карточку. Этот практичный обычай – иметь в подъезде консьержку или консьержа – весьма распространённый на Западе и прививающийся ныне и в Москве и во многих других городах, не только уменьшал риск ограблений квартир, но и, что не маловажно, обеспечивал сохранность от мусора и от вандализма лестниц и лифтов. Вдобавок и бумажная корреспонденция, и приходящая пресса, отмирание которых, несмотря на торжество Интернета, так и не произошло, находились под бдительным присмотром. Кроме того, это модное нововведение давало дополнительный немалый заработок и круг общения самым боевым пенсионерам. И пенсионеркам, конечно.

Вот и сейчас, выйдя из лифта, Павел оказался просвечен насквозь взором коротко подстриженного пожилого мужчины, явного армейского сверхсрочника в отставке, сидевшего за конторкой около входной двери. На конторке были разложены газеты, и стоял телефон. С трудом, подавив желание показать документы, Павел поздоровался и сообщил, что он гостит у Сергея Валерьевича Поспелова из 116-й квартиры. Взгляд стража смягчился, и он протянул Павлу гостевую карточку с чипом, с цифрой 116 и с Серёжиной подписью.

— Спасибо, товарищ старший прапорщик! — по наитию сказал Павел.

Мужчина степенно кивнул и вдруг удивлённо поднял глаза на Павла Васильевича:

— Мы знакомы?

— Нет, я просто догадался.

— Полковник?

— Мог бы им быть! Уволился майором.

— Ну, счастливо, майор!

Мужчина нажал кнопку, щёлкнул замок и Павел оказался на улице.

Несмотря на значительную децентрализацию, Москва так и осталась городом, в котором крутятся самые большие деньги, работают самые важные чиновники и живут самые богатые граждане. Транспортные проблемы тут давно уже стали притчей во языцех, а поэтому, самым быстрым видом транспорта в ней уже три четверти века является метро. Будучи по рождению коренным москвичом, Павел это отлично знал, поэтому, прикинув планы на сегодня, решил, что без машины обойдётся. Кстати, и Серёжин «Байкал» остался во дворе. Неторопливо прогулявшись до ближайшей станции метро, Павел нырнул в его глубины.

Гигантская транспортная система проглотила его и пошла вертеть в толпах москвичей и приезжих, гонять туда-сюда по кишкам тоннелей, выплёвывать наружу на станциях и снова заглатывать, выжимать соки в давках и отдавливать ноги в забитых до отказа вагонах, промывать мозги рекламой ненужных вещей через вагонные видеомониторы и плакаты. И постоянно тянуть из карманов и с карточек своих жертв – евро, евро, евро!

Под конец дня г. Самсонов, пожёванный, но всё же не переваренный, вынырнул на той же станции, где и начинал свой анабасис. С трудом, перейдя с инстинктивного уже бега на медленный шаг, он с удовлетворением констатировал, что практически все его проблемы разрешены. А вот, как обстоят дела у Сергея, до сих пор ему было неизвестно, потому, что мобильник того был выключен, а сам он ни разу не позвонил.

Рассудив, что Сергей скоро появится и всё расскажет лично, Павел зашёл в супермаркет и купил продуктов. У подъезда поднёс карточку к замку и тот, приветственно пискнув, открыл дверь. Кивнув консьержу, поднялся в квартиру и принялся за приготовление ужина. Вскоре появился и Пётр, тоже с пакетом продуктов. Ему Серёжа тоже не звонил.

Появился хозяин квартиры только в восемь часов, невесёлый и задёрганный. Как явствовало из его рассказа, вопрос с его лабораторией, оказывается, уже был решён давно, только это не афишировалось по разным резонам. А сегодня объявили об её ликвидации, сотрудникам предложили забрать личные вещи, а помещение опечатали. Завтра будет работать ликвидационная комиссия, которая решит, какие приборы передать другим лабораториям, а какие списать.

Ни заведующий, ни он – Сергей – не смогли ничего доказать, новый директор продавил своё волевое решение через учёный совет. По его, директора выкладкам выходит, что лаборатория убыточна. И это, не смотря на то, что многие годы она считалась лучшей, и её всем ставили в пример. Бывший заведующий уходит теперь на пенсию, а он – Сергей – написал заявление на увольнение. После чего имел тягостную беседу с директором, который предложил ему хорошую, с его, директора точки зрения, и высокооплачиваемую работу. Но, только административную, а не научную. Сергей пообещал подумать, но думать тут, в сущности нечего: нужно искать лабораторию, где можно было бы без помех производить исследования шариков. А у него ничего такого на примете нет.

В тягостной атмосфере друзья сели ужинать. Сергей, погружённый в свои мысли, ковырял вилкой котлету, когда Павел Васильевич вдруг спросил его:

— Серёжа! А ты не думал, что лучшим выходом в таком случае будет создать свою лабораторию?

— Конечно, думал! Но, ведь нужно найти помещение, а в Москве это почти нереально, зарегистрировать частное, или какое оно там, предприятие. Но это всё мелочи: главное приборы. Некоторые у нас в лаборатории были уникальны, изготовлены в единственном экземпляре! Теперь, почти все спишут и под трактор…