На пороге любви - [9]

— Я получил огромное удовольствие, — ответил Юджин, открывая, наконец, свою банку с водой. — Мне раньше приходилось возиться с детьми.

— А у вас они есть?

— Нет, — покачал головой Юджин. — Мое супружество не было продолжительным. Но у меня дома, в Кентукки, целых восемнадцать племянников и племянниц, и я всегда рад их видеть.

— У моей старшей сестры пятеро детей, а у младшей — четверо. Я думала, что нарожаю не меньше, — горько улыбнулась Китти.

— За чем же дело стало?

Китти никак не отреагировала на его бестактность. По-прежнему не спуская глаз с сына, она тихо выдохнула:

— Из некоторых людей получаются никудышные родители.

Например, мистер Джон Харпер, с неприязнью подумал Юджин. Если Китти вышла за него, значит, должно же было быть в нем хоть что-то хорошее. Интересно, что? Можно предположить, что до рождения ребенка все шло гладко. А может, Харпер обеспечивал материальное благополучие семьи? Хотя вряд ли это так: однажды Крис спросил, что такое алименты, потому что слышал, как мать ссорится с отцом по телефону из-за того, что они опять опаздывают. Допустим, Харпер — нормальный парень, но не способен быть хорошим отцом. Так ведь об этом следует думать до рождения ребенка, а не потом. После появления малыша на свет мужчина лишается права выбора — уйти или принять на себя ответственность за его воспитание.

— Вы ведь такая молодая. Еще наверстаете упущенное, — подбодрил Юджин.

Она вдруг рассмеялась. Но это был смех сквозь слезы.

— Как давно мне не говорили, что я молода. Для Криса тридцать два года — невероятно много. А для Джона… — Вспыхнув, она остановилась на полуслове. — А впрочем, неважно.

Извинившись, Юджин отправился к мальчику. Они опять меняли наживку, забрасывали удочки, рассказывали друг другу разные истории. А у Юджина не выходил из головы разговор с Китти. Чем ее возраст не устраивал Джона? Кажется, Крис говорил, что у отца другая женщина. Неужели девчонка?

Через полчаса мужчины проголодались по-настоящему и решили перекусить. Китти приготовила бутерброды с индейкой, салат из картофеля, фаршированные яйца, а на сладкое — кусочки тыквы, коржики с орехами и еще целый пакет домашнего печенья.

— Это печенье лепил Крис, — по секрету поведала Китти, воспользовавшись моментом, когда ребенок удалился на достаточное расстояние с бутербродом в одной руке и с палкой — в другой. — Он сказал, что умение готовить пригодится, когда он вырастет и будет жить самостоятельно. А шоколадное печенье — подходящее блюдо.

— Он прав, — согласился Юджин. — На шоколадном печенье вполне можно продержаться какое-то время. Моя мама почти каждый день пекла его к нашему возвращению из школы. Она считала, что мы должны как следует подкрепиться, прежде чем примемся за работу.

— Какую работу?

— Я ведь вырос на ферме. Мне приходилось и коров доить, и кормить скотину, и помогать отцу в поле.

Неожиданно для Юджина Китти улыбнулась. Эта светлая, добрая улыбка совершенно преобразила ее:

— А знаете, у моих дедушки с бабушкой в Кларкс-Хилл была ферма. Я любила ездить к ним. Помогала по хозяйству. Только мне не нравилось собирать яйца, эти несносные куры клевались как ненормальные.

— А где это — Кларкс-Хилл?

— Здесь, — показала Китти на озеро. — Даже озеро так называется: «Кларкс Хилл».

— Вы что-то путаете. Это Турмон-Лейк.

Юджин пожалел, что влез со своим уточнением, потому что Китти перестала улыбаться:

— Ах да, верно. Мама говорила, что его переименовали. Лет через двадцать я, наверное, выучу это новое название. — Выудив из банки укроп, она принялась его покусывать, — А ваши родители по-прежнему фермерствуют?

— Да. Только им теперь помогают два моих брата. Родителям уже за шестьдесят, и управляться с хозяйством в одиночку им не под силу.

— А вам наскучила жизнь на ферме. И после окончания школы вы решили податься в солдаты, чтобы посмотреть мир.

Юджин усмехнулся:

— Да нет, мне нравится работать на земле. Но как вы догадались о моей тяге к переменам мест?

— Мне кажется, что все, кто родом из маленьких городков, стремятся уехать куда-нибудь хотя бы ненадолго… — Тут Китти пришлось прерваться, чтобы отогнать Криса от воды, и, не возобновляя разговора, она принялась убирать остатки пищи с импровизированного стола. Юджин помог ей собрать мусор в целлофановый пакет; потом он все же решил продолжить беседу:

— А вы достаточно попутешествовали?

— Даже больше чем достаточно. Мне было девятнадцать, когда я вышла за Джона, — сказала Китти. — Как только кончился наш медовый месяц, его перевели в Огайо. Сначала мне все нравилось — новые впечатления, новые друзья. Но как только я привыкла к этому месту, Джона направили в Колорадо. Потом были Аризона, Канзас, Луизиана. В конце концов мы оказались в Чикаго. К тому времени я возненавидела переезды, начала бояться заводить друзей, потому что знала: вот-вот нас переведут и снова придется расставаться. А потом Крис пошел в школу. И я с ужасом вспоминаю, с каким трудом ему приходилось привыкать к правилам и традициям все новых и новых школ, к учителям и детям.

— Детям военных тоже приходится часто менять школы, — бесстрастно прокомментировал сержант. — Но в этом возрасте они быстро адаптируются в новых условиях. И Крис уже привык к своей последней школе.