На пороге - [52]
Внешний мир вдруг замедлился. Шум улицы пропал, рёв мотора превратился в инфразвуковое глухое рычание. Куски грязи, вылетающие из-под широких колёс джипа, зависли в воздухе. Как в замедленной киносъёмке, машина, нащупавшая более плотный слой грунта, начала миллиметр за миллиметром надвигаться на лежащего на земле профессора.
Березин обратил внимание на то, как свет ручьями струился со стороны проспекта, обтекая препятствия, преломляясь в застывших в полёте радужных дождевых капельках…
Радуга мостом стояла прямо над домами в конце улицы и, казалось, сама служила источником света. Ручейки ливневой воды, ещё не успевшей впитаться в жадную сухую землю, журчали в колеях. На торжке было шумно. Голоса людей, спорящих о цене, перекрывались певучими зазываниями торговцев, нахваливающих свой товар. Но в этом углу площади слышнее всего было глухое с переливами рычание. Огромный серый волкодав натягивал привязанную к столпу верёвку, вставая на дыбы, но не лаял, а только капал слюной.
– Гуннар[12]? – обратился к собаке обернувшийся на неё мужчина – настоящий великан, на голову выше прохожих на площади и на локоть шире любого из них в плечах. Широкая рыжая борода и плотные усы полностью закрывали нижнюю часть его тяжёлого лица. Ярко-синие глаза смотрели сурово, как у человека, который не допускает и не понимает шуток.
Услышав голос хозяина, пёс опустился на передние лапы, но рычать не перестал. Мужчина наклонился вперёд, глядя на что-то перед собой. Вдруг он резко отшатнулся назад, так что звякнули складки кольчуги, и молниеносным движением вытащил длинный прямой меч. Выставив его перед собой, он громко выкрикнул что-то на германском наречии. Ответом ему послужили тяжёлый топот и недовольные восклицания расталкиваемых горожан.
Березин очнулся, остро осознавая своё присутствие посреди начинавшей собираться вокруг разнородной толпы. В глазах собравшихся легко читался страх, смешанный с любопытством. Распихивая народ, в передние ряды протолкались несколько мужчин с мечами наголо, лицом и одеждой похожие на владельца серого пса. Как только Березин оказывался в их поле зрения, выражение их лиц менялось, брови сводились вместе, челюсти напрягались.
Они перекинулись несколькими фразами на неизвестном языке, определённом Березиным как древнескандинавский, и решительно двинулись на него. Отступив, профессор упёрся спиной в высокий тын и понял, что сейчас будет зарублен. Его сознание переполнили вопросы, и потому в нём оставалось меньше места для страха.
Быть может, потому Березин оставался верен себе и успел обратить внимание на звучание языка на площади. В восклицаниях и ропоте толпы профессор распознал ранний древнерусский, уже знакомый ему, отличный от принятого классической лингвистикой варианта.
Он поднял руку и, заикаясь, произнёс, старательно подражая мелодике их речи:
– Не ворог я вам!
Это задержало воинов с мечами не дольше, чем на секунду. Солнце блеснуло на поднятом лезвии. Березин закрыл глаза.
– Стой! – Голос был негромким, но сильным и, очевидно, достаточно убедительным, потому что удара не последовало, и Березин, выдохнув, открыл глаза.
Из почтительно расступившейся толпы в середину действа шагнул высокий худой человек с длинной ухоженной бородой. Простая белая рубаха переходила в широкие, белые же штаны. Березин успел заметить на его чёрном поясе нашитую двойную свастику, символы полного поля, солнца и другие, значения которых профессор не знал. Жилистой, но крепкой рукой человек опирался на высокий резной посох с усатой головой на верхушке.
– Положите мечи в ножи, рось, – спокойно сказал новоприбывший, – сей есть мой ученик.
Березин обомлел. Рыжебородый великан со свистом прокрутил меч в руке, но убирать его не собирался.
– Не встревал бы ты, волхв, – прогудел он на вполне сносном раннем древнерусском, – князь вас нынче не сильно жалует. Аще[13] будешь оборотней защищать, и тебя положим. Весь народ видел, что тут галка сидела, да пёс мой на неё взбеленился. И хвать! – на месте галки человек объявился. Это дело князевой дружины – от нечисти людей защищать. А ты иди подобру-поздорову, поганый.
– Дело ваше, варягов – князя защищать, – без признаков волнения ответил волхв, – а что нечисть есть, а что добро – не тебе решать. В глазах у тебя помутилось на ярком солнце, Олаф Ингваревич, вот и привиделось. Аще сомневаешься, спросишь у князя. Ибо на вече я со своим учеником сегодня же буду.
Старик шагнул ближе к Олафу, заставив его соратников невольно расступиться, и пристально посмотрел тому в глаза. Здоровенный скандинав высился над волхвом как гора, и Березин бессознательно задержал дыхание и принялся считать долгие секунды. На счёте «три» взгляд дружинника изменился, подёрнулся мутью, на счёте «шесть» он медленно убрал меч в кожаные ножны, на «десять» тяжело развернулся и, отдав короткую команду на скандинавском, зашагал прочь. На лицах других дружинников мелькнуло некое подобие удивления, но прекословить начальнику они не посмели. Всадив мечи в ножны, они без строя последовали за Олафом.
Высокий старик тем временем наклонился над собакой. Пёс лёг на землю, немедленно прекратив рычание, и только моргал, пару раз проведя розовым языком по носу и длинной волчьей морде. Волхв распутал узел на его шее и проговорил тихонько:
Дмитрий Данилов – драматург («Человек из Подольска», «Серёжа очень тупой»), прозаик («Описание города», «Есть вещи поважнее футбола», «Горизонтальное положение»), поэт. Лауреат многих премий. За кажущейся простотой его текстов прячется философия тонко чувствующего и всё подмечающего человека, а в описаниях повседневной жизни – абсурд нашей действительности. Главный герой новой книги «Саша, привет!» живёт под надзором в ожидании смерти. Что он совершил – тяжёлое преступление или незначительную провинность? И что за текст перед нами – антиутопия или самый реалистичный роман? Содержит нецензурную брань!
«Горизонтальное положение» — новый роман Дмитрия Данилова, чей дар рассказчика поистине уникален, а история, которую он передает, понятна каждому.Кто из нас ни разу не задумывался о том, что он лишний в мире? Проще всего впасть в уныние: для человека с временной регистрацией нет постоянной работы в Москве, но нужно кормить далеких родственников, болит тело и душа, а твои мысли о жизни никому не интересны. Ты — один из миллионов, капля в море, песчинка в пустыне. Взять и принять горизонтальное положение — так ведь проще.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Даниловская «феноменологическая проза», написанная как портрет некоего современного русского областного города; сюжет выстраивает процесс проживания автором физиономии и физиологии этого города, стиля его жизни, самого его духа; соответственно, по законам изобретенного Даниловым жанра, здесь не только объект наблюдения и изучения (город), но и субъект (автор); постоянное присутствие в кадре повествователя, придает его повествованию еще и характер исповедальной прозы. Романная мысль выстраивается изнутри авторской рефлексией по поводу процесса вот этого установления своих (в качестве художника) связей с реалиями сегодняшней России.
…Оказалось, это о том, как он, Данилов Д., в третьей четверти 1990-х, в поисках заработка, торговал чаем, черным и зеленым: вразнос, как некогда офени: брал чай на базе (под залог паспорта), загружал им сумки, уезжал подольше от Москвы и там носил по конторам-баням-парикмахерским, предлагая людям — покупать. И за счет этого — жил.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Заблудиться можно в лесу. Заблудиться можно в городе. Но чтобы в строящемся доме… И особенно, если заблудившийся – прораб, который работает на нём и знает дом, как свои пять пальцев.
В нашей жизни ничего не предопределено заранее. Никакие Сатурны с Юпитерами не несут ответственности за наши судьбы. Лишь досадные совпадения заставляют нас верить в обратное. Однако, именно такая цепочка досадных совпадений и привела Семёна к столкновению с тем, что он двадцать пять лет считал выдумкой и бреднями. Но как взмах крыла бабочки может вызвать шторм на другом континенте, так и новые обстоятельства ведут к новым испытаниям. Иногда и к таким, с которыми справиться может далеко не каждый.
Три месяца спустя после победы над Лирой-Потрошительницей Сиони Твилл все еще находится в плену своих чувств и пытается разбить незримый барьер между учеником и наставником, между ней и мужчиной ее мечты – магом Эмери Тейном, которого она спасла и которому буквально вернула ему сердце. Приспешники Лиры – самый жуткий маг Англии Грат Кобальт и колдун-маньяк Сарадж – начинают охоту на Сиони и ее учителя, пытаясь выведать тайну, открытие которой может разорвать саму ткань волшебного мира. Сиони должна попытаться разгадать свой магический секрет и не дать попасть ему в руки зла!
Они боги. Им поклонялись все народы Земли, начиная с древних египтян и индейцев майя. Они виновны в гибели Атлантиды и могуществе Гипербореи. Они впервые применили ядерное оружие на нашей планете, за тысячи лет до Хиросимы. А их реактивные корабли – виманы – наводили ужас еще на древних индийцев. В арсенале богов хрустальные черепа – хранилища вселенской мудрости. С их помощью они могут получить любые знания. Но что будет, если один из черепов окажется в руках смертных, жаждущих мирового господства? У древнеегипетского бога мудрости Тота впереди всего лишь вечность, чтобы найти ответ на этот вопрос.
Многочисленные события и документальные факты в этой невероятной истории, несомненно, соответствуют действительности!И завязаны в неудержимую, можно сказать, бесконтрольную и даже, скажем прямо – безответственную! – фантазию автора. Знаете ли вы, мои доверчивые друзья, что наша жизнь удивительным образом подчинена Могущественным Прогрессивным Пушистым технологиям?! И каждый может совершенно неожиданно обнаружить, что он, оказывается, Потомственный викинг! Или, что еще невероятнее – частично возрожденный Легендарный Кентавр!.