На полпути в рай - [92]

— Да благословит его господь!

— Поэтому-то он и имеет такое большое влияние на господина доктора. Ему легче, чем кому-либо другому, договориться с ним, да и заплатить можно будет дешевле.

— В самом деле нам повезло. Милая Хаида, клянусь богом, ты просто сокровище, ты всегда в курсе всех событий, даже знаешь о маклерских операциях какого-то вшивого ахунда.

— Лучше прибереги своё красноречие для этого ахунда, доктора Мехди Атеша. Он очень любит, когда ему говорят комплименты. Ты можешь пойти к нему или в больницу, или на квартиру. Он живёт за площадью Фирдоуси, в тупике направо. Я думаю, будет лучше, если ты пойдёшь к нему домой, хотя бы потому, что он иногда месяцами не заглядывает в больницу. Он заходит туда только для того, чтобы вырвать у главного бухгалтера деньги, поживиться у поваров да взять какое-нибудь лекарство.

— Разве, не дай бог, он и на руку нечист?

— Да упокоит господь души твоих близких! Неужели ты думаешь, что эта публика добивается директорских и других высоких постов для того, чтобы служить народу? Если бы это было так, они не занимались бы всякими махинациями и не связывались бы с посольствами. Ну, возьми хотя бы этого самого доктора Раванкаха Фаседа. Как только он стал деканом медицинского факультета, он поднял на ноги весь Тегеран, добиваясь, чтобы бухгалтерию больницы отделили от бухгалтерии факультета. Зачем ему нужно это? Только для того, чтобы иметь возможность совершать побольше комбинаций со снабженцами больницы, урезывать себе кое-что из продовольственного пайка, предназначенного для больных, а их кормить вместо цыплят воронами, получать в больнице лекарства для больных и продавать их на базаре в три-четыре раза дороже.

— Да неужели это может быть? Милая Хаида, клянусь тебе, мы с тобой бесталанные глупцы. Мы цепляемся за юбки наших мамаш и стараемся обирать их, не ведая даже, что существует огромный мир и обширный стол, уставленный даровыми яствами.

— Ничего, не печалься, в один прекрасный день мы с тобой сядем и вместе подумаем, как нам разделить с господами врачами и деканами факультетов их прибыли. А пока имей в виду, что будет лучше, если ты пойдёшь к нему домой, ибо, когда он в больнице, он так задаётся, что торговаться с ним становится трудно. Дома же он бездельничает — ведь домашняя клиентура невелика, поэтому там договориться с ним бывает гораздо легче.

— Милая Хаида, ты в этих делах человек опытный, скажи, как мне лучше заговорить с ним о гонораре?

— Если хочешь знать правду, совершать сделки с такими, как этот доктор, куда легче, чем с любым лавочником. Они не нуждаются ни в каких церемониях, у них сердце тает при виде денег, и все их мысли день и ночь сосредоточены на том, как бы потуже набить карманы и уехать в Америку. Каждый из них ворует в десяти местах: в больнице, банке, плановых организациях, государственных и благотворительных обществах, в муниципалитете, во втором управлении штаба армии — всюду они имеют свою долю, а сверх того ещё получают кое-что от посольств. Деньги — это их идол. Едва услышав звон денег, они сгибаются в три погибели, и с них моментально спадает вся спесь. Они готовы и унижаться, и выслуживаться, готовы лизать пятки любому, у кого есть деньги. Иногда становится просто жаль этих холуёв, которые, между прочим, имеют на руках дипломы. Поверь, ни один подхалим не вызывает такого отвращения, как они. Когда даёшь им деньги, хочется вдобавок надавать им ещё таких затрещин, чтобы перед их глазами встал бы образ их подлых предков. Ей-богу, никто не сумел раскусить всю эту публику лучше, чем Размар. Когда он давал им хоть один грош, он всегда сопровождал эту подачку пощёчинами.

Ну, ладно, милая Хаида, большое тебе спасибо за твои разумные советы. Я обязательно ими воспользуюсь. А теперь разреши мне оставить тебя. Нужно выручать из беды несчастную Виду.

Господин Сирус Фаразджуй в третий раз поцеловал голое плечо Хаиды и вышел из комнаты.

Второй час ожидания Виды-ханум в приёмной господина доктора Раванкаха Фаседа подходил к концу. Бедный слуга доктора от стыда не осмеливался подойти к приёмной. Вида уже в сотый раз перелистала разложенные на столе яркие и бессодержательные американские журналы, в сотый раз с большим вниманием разглядела цветные фотографии, и в её душе в сотый раз возникло желание посмотреть всё это своими глазами совсем близко, ближе, чем приёмную господина доктора Раванкаха Фаседа, «специалиста по женским и девичьим болезням», побывавшего в Америке.

Единственное, что вызывало у Виды отвращение в этих журналах, были яркие цветные тарелки, полные различных блюд, разноцветные сандвичи, которые, как правило, заполняют страницы такого рода американской прессы. Если бы Вида была в хорошем настроении, возможно, ей захотелось бы есть, но от усталости и напряжения, в котором сегодня весь день находились её нервы, у неё совсем не было аппетита. Мало того, при виде красивых блюд и сандвичей её просто тошнило. Ох, как ей хотелось, чтобы господин доктор сейчас появился перед ней! Свернув трубкой один из этих толстых журналов, она стала бы так колотить его по башке, что выбила бы ему все мозги!