На полпути к себе - [19]
Выпрямляюсь и грозно спрашиваю:
— Чья Тропа нарушила покой этого места и мой покой? Покажись!
Пауза. Небольшая, но какая-то... укоризненно-насмешливая. Только не...
Гладь морозного воздуха помутнела, поросла белоснежными кружевами, похожими на узоры инея, вздрогнула и разлетелась в стороны радужными искрами. Ничего, не скажешь, эффектно! Впрочем, та, что ступила на поляну, когда последняя крупица замороженного Пространства исчезла в недрах сворачивающейся Тропы, не нуждалась в излишнем украшательстве своих действий. И вообще в украшательстве не нуждалась...
Ростом примерно с меня, но на этом сходство и заканчивается. Лазурь бесконечно мудрых и лукавых глаз обрамлена веерами длинных белоснежных ресниц, на кончиках которых подрагивают кристаллики снежинок, но не тех, что сыплются с неба по три месяца в году (а бывает — и дольше), а созданных ювелирной магией. Последний «всхлип моды» в Домах? Когда я уходил, сие украшение категорически не принималось тамошним обществом... Ореол белых — до голубизны — мелко завитых локонов. Кожа жемчужно-розовая, гладкая, как полированная сталь: кажется, что на ней ни единая капля воды не удержится. На губах, подчёркнутых помадой цвета самой спелой вишни, с отливом в синь, небрежно расположилась вежливо-вызывающая улыбка. Черты лица настолько сообразны друг другу, что ничего нельзя отнять и не хочется прибавить. Королева снегов и крови... Очень горячих снегов, надо сказать: хотя она зябко скрестила руки на груди под накидкой из шкурок полуночных лис, во всей позе чувствуется напряжение сжатой пружины: вот-вот взорвётся невероятным движением, и тот, кто не успеет отскочить... Рискует быть уничтоженным. Окончательно и бесповоротно. Но такая участь покажется ему желанной...
Вы думаете, я влюблён в свою старшую сестру? Ошибаетесь. Любовь — это слишком простое определение моего чувства. Я боготворю Магрит. И не я один, кстати.
Величественное совершенство. И напротив: ободранное, запыхавшееся ничтожество, судорожно вцепившееся пальцами в полы куртки. Что я могу сказать? Да и нужны ли слова?...
Сколько лет мы не виделись? Если учесть, что я покинул Дом вскоре после совершеннолетия, то... Целое море времени. Ваш покорный слуга ничего не старался забыть, но нарочно из памяти ничего и не выуживал. Придётся к месту — так придётся...
А она совсем не изменилась, даже помолодела. Взгляд стал менее усталым, словно с плеч наконец-то сброшен тяжкий груз. А, знаю, какой: я, кто же ещё? Магрит, наверняка, вздохнула с облегчением, когда на паркете Дома остыли мои следы... Она тратила на меня много сил. Учила. Направляла. Контролировала. Надеялась... Нет, вру: не на что было надеяться. Но она не сдавалась. Мне бы такое упорство...
Лазурные глаза методично изучают каждую точку моего лица. Фрэлл, она же видит!... Впрочем, натягивать капюшон поздно. Не поможет. Клеймо — во всей красе, а на холодном воздухе (как я успел убедиться), синий узор наливается фиолетовыми тонами...
Всё, сейчас буду стёрт в порошок. Хуже всего, если Магрит так же молча развернётся и исчезнет, оставив меня наедине со стыдом. Пусть ударит, пусть обругает, только не молчит! Боги, если Вы слышите вашего недостойного слугу, хоть раз — помогите! Я не вынесу этого молчания...
Не знаю, какое мнение о ситуации сложилось у Властителей Судеб, но моя сестра не отступила от своего единственного правила: «Если мир не желает преклонить передо мной колени, я просто взлечу над его головой!» Проще говоря, Магрит сделала то, чего не ожидал ни я, ни духи леса, ни осиротевшие лошади, разбредшиеся по поляне...
Она сделала шаг в мою сторону, взметнув волну бордового бархата, приподняла тонкую бровь, качнула головой и... Самым невинным тоном поинтересовалась:
— Как дела?
Ничего себе! Будто вчера расстались... Или это — новая уловка? Прелюдия к жестокой трагедии? Не узнаю, пока не отвечу...
— Вашими молитвами, dou Магрит, — пробурчал я.
— Прости, сестринского поцелуя придётся избежать: зря я что ли, прихорашивалась? — она кокетливо провела пальцами по кончикам ресниц.
— Как Вам будет угодно, — я упорно не желал понимать, что происходит. Поцелуй? Да она и в лучшие времена не была столь тепло ко мне настроена... Я бы решил, что это морок, если бы не чувствовал каждой клеточкой тела властную Силу, исходящую от гибкой фигуры Магрит.
— Ну, не дуйся! — сестрёнка подозрительно улыбчива... Не к добру это. Совсем не к добру.
— У меня немного поводов для веселья, — констатирую. Довольно уныло.
— Разве? — я награждён нарочито наивным взглядом. — Остался жив, и не рад? Я тебя не узнаю... Насколько могу припомнить, ты умереть боялся... до смерти!
— Это было давно, — Магрит ведёт себя совершенно, как девчонка. Как озорная девчонка. Может, подыграть ей? Пошутить? Нет, не рискну: вдруг она только этого и ждёт, чтобы начать убийственную атаку.
— Всего лишь несколько лет назад. Да что там! Ещё весной ты вёл себя предельно осторожно.
— Откуда Вы знаете? — я не удержал любопытство в узде.
— Слухами земля полнится, — загадочно промурлыкала Магрит. — Однако ты и разошёлся...
— Куда? — не совсем понимаю иронию сестры.
Молодой охотник за ведьмами Марк узнает о существовании амменирского кольца, с помощью которого можно принимать любой облик. Марк загорается идеей найти кольцо, чтобы использовать его в своих целях. Однако для этого необходимо оживить последнюю хозяйку кольца, ужасную колдунью Эрхог. Мало того, для воплощения нужно найти молодую красивую девственницу. И оказывается, что вызвать из небытия дух старой ведьмы гораздо легче, чем загнать ее обратно.
Все пути однажды заканчиваются. Одни тонут в безлунной ночи сомнений, другие тают под ослепительным светом прозрений. Одни хочется завершить поскорее, потому что продолжать не хватает сил — ни духовных, ни физических; за другие цепляешься до последнего мига всем своим существом. Но когда стремительно или смиренно делаешь шаг с обрыва, под ногами вдруг снова оказывается твердь, свежая брусчатка совсем нового, совсем иного пути. И остаётся только одно: начать сначала!
Судьба может нестись вскачь, может неторопливо ползти или лететь, то поднимая своего подопечного к небесам, то роняя в пропасть, но всегда случается день, когда ни одно зеркало мира не может ответить на вопрос: кто ты? Остаются только чужие взгляды, которым раньше не придавал значения. Ты заглядываешь в глаза всем, кого встречаешь на пути собственной судьбы, находишь свои отражения и… Чем больше становится ответов, тем труднее выбрать единственно правильный. Потому что смотреть следует не на зеркальную гладь, а за нее — в себя самого, искать в глубинах озера своей души тот крохотный камешек, что вызвал к жизни штормовые волны.
Вы любите приключения? А вот некто по имени Джерон их ненавидит. Но, как назло, эти самые приключения льнут к нему не хуже ласковой кошки. И стелется дорога, и голову кружит калейдоскоп лиц, и сплетается клубок интриг, и... каждый миг происходит битва... Да, врагов хватает, но самый опасный и сильный противник — ты сам. Пусть сражение скромное, как стол, накрытый на две персоны, но и в нём будут победители и проигравшие. Непременно будут. На какой стороне вы хотите оказаться? На стороне тех, кто победил? Не торопитесь, почтенные: дорога только начинается...
Ваша судьба расписана от рождения и до смерти, даже на свет вы появились в полном согласии с правилами, почти такими же старыми, как весь ваш род. Служба так тесно переплетена с жизнью, что вы и сами иногда не понимаете, где заканчивается одно и начинается другое. Жену вы тоже выбрали себе сами, окончательно и бесповоротно, и всё, что остаётся, это только полюбить её всей душой. Ни шага влево, ни шага вправо: на всё вам установлены границы. Есть лишь одна свобода — свобода выбора. Вы вольны сбежать, бросив всё, или остаться, но тогда и принимать придётся тоже всё.
На что способен простой парень с Земли, оказавшись в другом мире, погрязшем в древней, кажущейся нескончаемой войне? Отважится ли он на борьбу ради спасения мироздания или отступит, понимая, что мал и ничтожен в этом огромном мире?
Новогодний подарок))) Зимняя северная сказка по мотивам легенд и преданий жителей Крайнего Севера и Дальнего Востока. В стойбище около Круглого озера умирал старый шаман… Текст под редакцией М. Ровной.
В чудеса нужно верить… но не всегда им можно доверять. Если тебе приоткрылась дверь в этот тайный мир, подумай как следует, прежде чем идти туда. Ведь выхода из того мира может и не быть.
Жизнь Алекса меняется, когда его начинают преследовать постоянные обмороки и провалы в памяти. В это время в Нью-Полисе люди подвергаются атакам Тёмного мира. Его обитатели вернулись через века, чтобы отомстить Земле за изгнание. Тёмному миру противостоит Йеллоу — воин Жёлтого мира, планеты в Альтернативном Пространстве. Алекс понимает, что Йеллоу — это он и ищет других воинов. Осталось только вспомнить, кто есть кто.
Рассказ про то, как во времена, когда драконы правили эльфами и людьми, зародилась любовь между эльфом, который был подданным дракона и плененной эльфийкой, которая не хотела жить под властью драконов. Рассказ входит в антологию «Королевства Эльфов» («Realms of the Elves»), изданную в 2006 г. Редактор: Филип Этанс.
Битвы не длятся вечно — попросту не могут: воины устают, оружие тупится, азарт игры со смертью сменяется скучным стремлением выжить. Сражаться с самим собой всю жизнь? Почётно и уважаемо, но не всегда необходимо. Иногда случается так, что нужно остановиться, отсалютовать противнику, кивком принять ответный салют и осмотреться вокруг. Те, чьё горячее дыхание доносит до тебя ветер, тоже сражаются и, возможно, нуждаются в помощи. Рискнёшь? Потратишь время? Отдашь частичку себя? Пожадничаешь? У тебя есть право поступить, как пожелаешь.
Судьба не топчется на месте и не забегает вперёд, а всегда ведёт тебя по ей одной известному Пути. Куда-то? В никуда? Не узнаешь, пока не придёшь. На перекрёсток, где необходимо сделать Выбор. И как это часто бывает, нам открываются три дороги. Да, Нет и Возможно. Можно Уйти, выбрав Память. Можно Остаться, выбрав Забвение. Есть ещё и Третий Цвет Пепла — Надежда. Но как поступить, если просто не знаешь, на что надеяться?
Бывает, мир рушится. Сначала морщины разрушений тонки, как волоски, и почти незаметны, но стоит успокоиться и увериться, что жизнь идёт прежним чередом, трещинки становятся ущельями, и времени остаётся всего лишь на одно действие. Но какое? Стиснуть останки мира в кулаке? Устав от агонии, ударить посильнее? Продлить мучения или прекратить — обычный выбор. Но ещё можно подставить ладонь. Поймать один из осколков и удержать, подарив новую жизнь и ему, и себе. Просто? Да. Только тому, кто норовит всё время сжимать кулаки, никогда не научиться держать мир на раскрытой ладони.
Привычка — приятная спутница: не услышите от неё ни жалоб, ни бранных слов, разве что немного поворчит, если будет ненадолго оставлена без внимания. Привычка — полезная спутница: всегда протянет вам руку и поможет сделать выбор. Как умеет? Что ж, спасибо ей и за это. Но гобелен жизни соткан не из одних штилей, а штормы бушуют не только на водных просторах, но и в глядящих на вас глазах, и когда очередная буря утихнет, вы вполне можете оказаться на берегу совсем незнакомого моря. Считаете, что разучились удивляться? О, как же вы ошибаетесь...