На поиски исчезнувшего племени - [7]

— Подожди немного, Мутя, скоро выйдем погулять, — сказала я ему.

Мультик снова вздохнул, лизнул мне руку и улёгся.

Машина проехала ещё около часа и остановилась.

— Пятнадцать минут на разминку! — крикнул нам из окна кабины Георгий Борисович.

Ребята мгновенно повыскакивали из машины, взяли ведро и помчались к видневшемуся неподалёку в густой траве небольшому старинному каменному колодцу, на краю которого стояла заржавленная металлическая кружка. Мультик бросился на мягкую траву и стал на ней валяться. Потом вскочил и, несмотря на палящее солнце, начал носиться вокруг нас.

Ребята вытащили ведро воды, и все по очереди стали с жадностью пить вкусную студёную воду.

— Лёва, с тебя хватит, ты уже две кружки выпил, — заметил ему Ростислав.

— Уж и воды нельзя вволю напиться! — проворчал Лёва.

— Скажи с-спасибо Валентине Львовне, а то остался бы в Кишинёве, — вставил Володя и, взяв у Лёвы кружку из рук, вылил себе на голову. — Красота! — сказал он, откидывая назад мокрые волосы, по которым лилась вода. — Теперь жарко не б-будет.

Ребята, сняв майки и рубашки, стали поливать друг друга.

Мультик, услыхав весёлые крики, примчался к нам. Я налила ему воды в мисочку. Он с жадностью выпил и стал вылизывать пустую миску; я налила ему ещё.

— Георгий Борисович, — спросил Лёва, поёживаясь от холодной воды и надевая свою майку, — почему здесь, в степи, так много колодцев? Мы уже, наверное, штук двадцать их встретили!

— Степи тянутся на сотни километров. Попробуй в такую жару передвигаться на лошади или пешком. Пропадёшь без воды! На каждом колодце стоит кружка, и никто никогда её не уносит. Здесь все понимают, что такое жажда в степи. Видишь, сейчас только начало июля, а трава уже кое-где начинает желтеть. В степях здесь летом стоит очень сильная жара.

— Товарищи, пятнадцать минут прошло! — напомнил Ростислав. Он покрыл голову носовым платком, снял очки и стал похож на большого мальчика.

— Поехали, орлы! — заторопил и Георгий Борисович. — Александр Степанович, подъём! — крикнул он нашему водителю.

Тот, напившись холодной воды и сняв сапоги и куртку, уже минут десять спал богатырским сном. В одну секунду он вскочил на ноги и с сапогами в руках первый пошёл к машине.

Спустя два часа, распаренные жарой, мы приехали в город Оргеев. Машина сначала остановилась у горсовета. Георгий Борисович и Ростислав вошли туда и через несколько минут вернулись.

— Нам дали адрес учителя истории здешней школы. У него можно узнать, где здесь в районе имеются курганы и могильники, — сообщили они.

Через несколько минут машина остановилась у серого двухэтажного дома.

— Вы отыщите столовую и ждите нас там, — сказал Георгий Борисович, уходя с Ростиславом.

Александр Степанович оставил около дома машину и пошёл с нами разыскивать столовую.

Город был небольшой. Одноэтажные домики окружены палисадниками. Мимо нас проехал грузовик и поднял облако пыли. Мультик зачихал. Солнце жгло немилосердно. Пёс еле тащился за мной. Лёва покрыл голову носовым платком; я повязала косынку. Остальные шли так, как будто жары не существовало. Смуглая черноглазая женщина везла в колясочке такого же смуглого черноглазого мальчугана. Он удивлённо уставился на Мультика.

В столовой было прохладнее. По чистой скатерти ползали мухи. Мультик, понимая, что ему здесь быть не положено, тихонько сидел под столом.

— Вкусно пахнет, — сказал Лёва, втягивая в себя доносящийся из кухни запах жареного лука.

— После такой прогулки на машине всё, браток, покажется вкусным, — вразумительно сказал Александр Степанович, внимательно рассматривая меню.

— В Молдавии вообще вкусно готовят, — важно заявил Юра, намазал горчицу на хлеб и отправил в рот.

Лёва тотчас же последовал его примеру. Но перехватил горчицы, поперхнулся и, покраснев как свёкла, закашлялся. Мы с Александром Степановичем испугались. Юра сбегал в кухню за водой. Павел поколотил его по спине. Один Володя насмешливо смотрел на кашляющего Лёву.

— Вот что б-бывает, когда детей сажают за один стол со взрослыми! — назидательно произнёс он.

Лёва, которому и без того было тошно, схватил солонку и, если бы я не удержала его руку, запустил бы солонкой в Володю.

— Прекратите безобразничать! — рассвирепел вдруг обычно добродушный Александр Степанович. — Или я вас обоих выведу из столовой.

Тут подошла молоденькая официантка в белой наколке. Она оказалась Юриной знакомой. Он ей что-то сказал по-молдавски; девушка покраснела, застенчиво улыбнулась, приняла заказ и ушла на кухню. Тут все успокоились и притихли.

Не успели мы съесть горячий вкусный борщ, как появилось наше начальство.

— Товарищи, — сообщил Георгий Борисович, садясь за соседний стол и вытирая носовым платком взмокшее лицо и волосы, — после обеда едем километров за двадцать от Оргеева, на юго-запад. Там есть большой курган. В зависимости от результатов раскопок разбиваем там лагерь или едем дальше.

— Георгий Борисович, — спросил Лёва, — а что такое курганы и могильники?

— Могильники — это древние кладбища. Умерших иногда хоронили под земляными или каменными насыпями. Вот эти насыпи и называются курганами. Со временем они обрастают травой, — ответил Георгий Борисович, намазывая горчицу на хлеб.