На поиски динозавров в Гоби - [10]

Подъезжая по плато к обрыву, мы заметили невдалеке от нас стадо дзеренов голов в 10. Это были небольшие, очень красивые степные антилопы с тонкими, как бы точеными ногами. Но сейчас наше внимание привлекла не только грациозность животных, а и возможность заполучить одного из них на ужин, так как все эти дни у нас не было мяса. Мы все были вооружены винтовками и попытались приблизиться к дзеренам на машине. Она развила скорость 70–75 километров в час, постепенно наседая на антилоп. В нас разгорелся охотничий азарт. Бешеная скачка продолжалась километра три, после чего Александров, остановивший машину, и Ефремов, сидевший впереди, выскочили и открыли огонь. Но охота была неудачной: стрелки торопились, видимо, больше чем надо, а винтовки еще не были пристреляны, и все пули пролетели мимо.

Здесь необходимо добавить, что в те годы в Монголии не было запрета охоты на дзеренов и большинство других животных, весьма многочисленных на обширных, но почти безлюдных просторах Гоби. У нас же кроме того имелось специальное разрешение на охоту, поскольку наши возможности в централизованном снабжении мясом были весьма ограничены. Однако, разумеется, никто из сотрудников экспедиции не превращал охоту в «развлекательный спорт», когда без труда и надобности убивают десятки животных. Забегая вперед, скажу, что наши «охотничьи трофеи» за полевой сезон были значительно меньше, чем годовой рацион одного волка.

Давно известно, что за одной бедой приходит и другая. Когда Александров стал заводить машину, то заметил что-то неладное. Мотор застучал — подплавился подшипник. Вместо диких козлов загнали своего собственного. С неудовольствием вылезли мы из машины. Ефремов с Эглоном отправились разыскивать раскопки 1946 года и выбирать место для лагеря, а я с Александровым — искать отставшие грузовые машины, которые, вероятно, запутались в наших следах и неизвестно где теперь находились. Вскоре усилился ветер, и наши лица стало сечь летящими навстречу песком и гравием. Пришлось надеть защитные очки. Ветер достигал не менее 8 баллов, идти стало трудно. В одном месте, желая спрямить, мы пошли вдоль края обрыва, но зато пропустили нужный нам след в глубь плато. К несчастью, мы заметили свою ошибку лишь через 2–3 километра пути. Пришлось возвращаться обратно, чтобы найти ответвление в глубь плато. В результате сделали примерно 10 лишних километров. Губы наши потрескались, и мы, с трудом передвигая ноги, как понурые клячи, продолжали свой безотрадный путь.

Постепенно буря стала стихать, и, наконец, в отблеске лучей заходящего солнца далеко на горизонте мы увидели в бинокль темные силуэты наших машин. Вскоре и нас там заметили и двинулись навстречу. Палатки пришлось ставить уже в темноте под свист злого ветра с песком. Лагерь расположился на краю плато, круто обрывавшегося к востоку.

К утру стало совсем тихо и так тепло, что место находки динозавра мы отправились осматривать легко одетыми, без ватников и полушубков. Скелет динозавра залегал в средней части обрыва — в слое плотной красной глины. Кости, окрашенные солями марганца в темный цвет, хорошо выделялись на фоне породы. Поблизости Малеев обнаружил лапу второго экземпляра.

Тогда в поле, видя лишь отдельные вскрывшиеся кости скелета без черепа, Ефремов думал, что они принадлежат не панцирным динозаврам, или анкилозаврам, как иначе называют эту группу, а их родственникам — рогатым динозаврам, или цератопсам, резко отличающимся от первых черепом, но сходным с ними в строении скелета. Поэтому первоначально и геологический возраст костеносных слоев Баин-Ширэ был датирован концом мела, но, естественно, после препаровки и изучения материалов в Москве были внесены соответствующие поправки.

Баин-ширинские анкилозавры жили, по-видимому, в середине мела, а точнее — в начале позднемеловой эпохи.

Обрывы костеносных глин в Баин-Ширэ

Панцирный динозавр — таларурус

Они обладали для своей группы «средним размером» — около 3 метров длины, из которых почти половина приходилась на хвост. Малеев, занимавшийся их изучением, назвал их таларурусами («плетеные хвосты»), имея в виду окостеневшие сухожилия в хвосте, напоминающие как бы плетку. Туловище таларурусов было уплощенным, а голова небольшой с мелкими зубами, приспособленными для перетирания грубой растительной пищи. Передние и задние ноги обладали, как у некоторых млекопитающих, широкими копытными фалангами, свидетельствовавшими о том, что эти ящеры ходили по мягким грунтам. Костные щитки и шипы, находившиеся в коже, образовывали у таларурусов несколько параллельных поясов на спине, защищая тело ящера от нападения сверху. У некоторых анкилозавров костные пояса, срастаясь между собой, превращались почти в сплошной панцирь, подобный крокодильему или даже черепашьему, благодаря чему они получили вполне справедливое название «ящеров-танков», особенно, если учесть, что крупные анкилозавры могли достигать 8–9 метров длины. Таларурусы, по-видимому, обитали в прибрежных зарослях вокруг водоемов, где они находили достаточно пищи для себя и где им легче было прятаться от своих грозных врагов — хищных динозавров.