На плахе Таганки - [22]
У нее такие возможности человеческие — изучать язык, учить этому языку сына, вообще заниматься своим и его образованием. Ну что со мной — я конченый в любом случае. Даже если вдруг поселится в один прекрасный миг в меня громадная энергия деятельности умственной, я все равно вынужден буду играть, заниматься колесами для автомобиля, бегать за рублем — эти заботы ей чужды, она избавлена от них. Почему не поселить себя в мире прекрасного и с собой не прихватить Сережу! Нет, куда проще жить одурманенной, на продавленном диване лежать и калеку из сына выращивать, подобие отца — неграмотного уродца. Она выбрасывает бутылки пустые в окно, хочет обмануть, оставляя для меня на видном месте бутылку с остатками водки (воды), но по ее ошалевшим глазам и бессвязной речи я до рюмки в 25 грамм могу сказать, сколько она вылакала и сколько осталось в той бутылке, из которой она пьет и которую прячет.
30 апреля 1988 г. Суббота
Горбачев встречался с Пименом и дал высокую оценку миротворческой деятельности Православной церкви, отметив, что 1000-летие крещения Руси — дата великая для России.
5 июня (назвала Лена Соколова) — предполагаемая дата еврейского погрома. Кто эти слухи распространяет? Это день Крещения!
Я сегодня показывал Сереже помещение, где предполагалась наша пельменная, смотрел превосходное здание сгоревшего клуба, кафе, в котором ни одного посетителя, кроме подруги буфетчицы. Кому это надо, чтоб здесь ничего не было, кроме стола заказов? Собаки на сене — ни себе ни людям...
Сила есть, воля есть, а силы воли — нет.
1 мая 1988 г.
Сегодня «Мизантроп». Днем мы втроем были на Кунцевском кладбище у Эфроса, свежие цветочки поставили в банки. Как-то разглядел я наконец, где он успокоился. С Трифоновым <Трифонов Юрий — писатель, автор романа «Дом на набережной», по которому поставлен спектакль в Театре на Таганке.> они глядят друг на друга, через могилу — Арбузов. Господи! Царствие небесное вам, милый Ан. Вас.! Я постараюсь сегодня играть, я всегда стараюсь, однако для Альцеста требуется особая система трагического настроя. А я нервничаю. Сегодня еще по телевизору эта муть субботинская. Говорю «муть», а сам думаю: вдруг Тамара скажет «ничего!» — и я буду счастлив.
Нет, Тамара сказала:
— Плохой фильм, ужасный сценарий. Ни одного живого слова, все правильные. Ты должен быть дальновиднее...
Но зато звонил Гоша, звонил Броднев, еще звонили — им понравился.
2 мая 1988 г. Понедельник
Ночью Матрене Ф. сделали операцию и удалили грибообразный аппендицит. Температура стала падать. Господи! Спаси и помилуй нашу матушку. Надо же, в каком возрасте он настиг ее.
Так мне не хотелось звонить Полоке! Каждый разговор стал в тягость — все считаем, кто кому больше должен. Но Полока был деловит, спокоен, сообщил то же самое — он пишет сценарий, на три четверти готово, отдает на машинку. Он не может никуда выходить, ни с кем общаться, а завтра — «раз у тебя свободная первая половина, сходи к Тараненко (и в мою бытность было так, то есть все граждане фильмы про себя пробивали сами) и держите меня в курсе».
Мы опять ездили на кладбище, теперь уже в Переделкино к Пастернаку, зашли к Чуковскому. Почему-то я раньше не обратил на это внимания, а нынче «заело»: много места, мощное укрепление, фамильный участок, и сделано со вкусом и большой лавкой. И люди идут, идут...
Сильно, до кровоподтеков на левой половинке, избил вчера Сережку, потом говорил «прости, сынок!», и плакали оба и все втроем. Оттого, что не по нотам играет, не смотрит в ноты совершенно. А мальчишка музыкальный. В общем, нервная жизнь.
«Стряпуха» Софронова и «Гамлет» Шекспира
После вчерашнего кино не хотелось утром просыпаться и вставать, включать телефон и ждать сочувствующих звонков доброжелателей: «Что ж это вы, друг Высоцкого, в таком дерьме снимаетесь? До чего же вы дожили и так опустились». И я подумал: Володя начинал в кино с Пчелки у Софронова, а кончил Дон Гуаном у Пушкина, а я? «По келиям скитаюсь...» Читая «Живаго», я понял, светом озарилось сознание, что Губенко не сможет быть главным. «Я бросил любимую работу (любимое дело), кино, — часто повторяет он. — Кино — промысел куда более благодарный». Если в нем еще подфартило.
3 мая 1988 г. Вторник
В театре выходной день и завтра тоже.
Волина:
— Ой, Валера! Спасибо тебе огромное за фильм... так здорово... Удивительный фильм... И ты там такой прекрасный... Такой роли у тебя не было, такого характера. Какие-то черточки были в разных ролях. Твардовский... на Новодевичьем, там, где Коненков, рядом с Коненковым. Для меня в жизни Твардовский так много... Ведь я по нему диплом защищала, у меня есть его книжка с автографом. У него были падения, но это были падения другого порядка... как человек и поэт он шел в гору... Возьми меня с собой на кладбище. Мне обязательно надо к нему попасть, я обязана ему многим...
Сегодня хорошая репетиция «Годунова» — голос у меня звучал. Вчера целый день превосходное радостное настроение, оттого что Жукова сообщила: Любимову дали визу. Поехать в военкомат я с тобой не могу, у меня новое задание — дозвониться до Ю. П. А сегодня как снег на голову — визу задержали по техническим причинам, а Коля уже телеграмму послал. Но, кажется, все обошлось. Завтра последний разговор с Ю. П., и Николай будет инструктировать коллектив, как вести себя и т. д.
В «Таганском дневнике» Валерия Золотухина отражено сорок без малого лет жизни Театра на Таганке. Это уникальное и наиболее полное издание будет интересно самому широкому кругу читателей как роман о жизни, смерти, любви, славе, человеческих страстях, дружбе и предательстве, где действующие лица — известнейшие актеры, режиссеры, писатели и поэты — В. Высоцкий, Ю. Любимов, А. Эфрос, Л. Филатов, Н. Губенко, А. Демидова, Ю. Нагибин, Б Полевой, А. Вознесенский, Е. Евтушенко, Б. Ахмадулина и другие…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
"Володя сказал сегодня:— Когда я умру, Валерий напишет обо мне книгу...Я о нем напишу, но разве только я? Я напишу лучше".Это запись из дневника В. Золотухина от 11 февраля 1971 года.Он действительно «написал лучше». Среди разнообразной литературы о Высоцком воспоминания Валерия Золотухина занимают особое место. Его дневниковые записи — это остановленные мгновения, искренние и честные.Мемуары бывают субъективны: то память подводит, то «бронза» искажает оценки. Дневники же исповедальны.
Серия книг народного артиста России Валерия Золотухина Дневники продолжается тетрадями №№ 59, 60, 61. Это период с конца 1993 года до конца 1994 года. Год выдался для актера трудным как в плане профессиональном, так и в бытовом. Огромного напряжения, организаторской работы, творческой активности требовала премьера спектакля «Доктор Живаго» в Москве. В связи с разделением труппы Таганки эта премьера произошла в апреле 1994 года, но не на сцене театра, а в «изгнании», в культурном центре «Меридиан». Успехуспехом, но никакие перегибы бесследно не проходят: Валерий Сергеевич с нервным срывом оказался в больнице.
В «Таганском дневнике» Валерия Золотухина отражено сорок без малого лет жизни Театра на Таганке. Это уникальное и наиболее полное издание будет интересно самому широкому кругу читателей как роман о жизни, смерти, любви, славе, человеческих страстях, дружбе и предательстве, где действующие лица — известнейшие актеры, режиссеры, писатели и поэты — В. Высоцкий, Ю. Любимов, А. Эфрос, Л. Филатов, Н. Губенко, А. Демидова, Ю. Нагибин, Б Полевой, А. Вознесенский, Е. Евтушенко, Б. Ахмадулина и другие…
Книга народного артиста России Валерия Золотухина построена на основе его дневников, которые актер ведет на протяжении всей своей жизни. По сути это — «театральный роман», охватывающий три с половиной десятилетия. Среди персонажей — Владимир Высоцкий, Юрий Любимов, Анатолий Эфрос, Леонид Филатов, Николай Губенко, Алла Демидова, Борис Можаев, Юрий Трифонов, Андрей Вознесенский, Евгений Евтушенко, Белла Ахмадулина — те, без кого немыслимо представить русскую культуру XX века.
Рассказ о жизни и делах молодежи Русского Зарубежья в Европе в годы Второй мировой войны, а также накануне войны и после нее: личные воспоминания, подкрепленные множеством документальных ссылок. Книга интересна историкам молодежных движений, особенно русского скаутизма-разведчества и Народно-Трудового Союза, историкам Русского Зарубежья, историкам Второй мировой войны, а также широкому кругу читателей, желающих узнать, чем жила русская молодежь по другую сторону фронта войны 1941-1945 гг. Издано при участии Posev-Frankfurt/Main.
ОТ АВТОРА Мои дорогие читатели, особенно театральная молодежь! Эта книга о безымянных тружениках русской сцены, русского театра, о которых история не сохранила ни статей, ни исследований, ни мемуаров. А разве сражения выигрываются только генералами. Простые люди, скромные солдаты от театра, подготовили и осуществили величайший триумф русского театра. Нет, не напрасен был их труд, небесследно прошла их жизнь. Не должны быть забыты их образы, их имена. В темном царстве губернских и уездных городов дореволюционной России они несли народу свет правды, свет надежды.
В истории русской и мировой культуры есть период, длившийся более тридцати лет, который принято называть «эпохой Дягилева». Такого признания наш соотечественник удостоился за беззаветное служение искусству. Сергей Павлович Дягилев (1872–1929) был одним из самых ярких и влиятельных деятелей русского Серебряного века — редактором журнала «Мир Искусства», организатором многочисленных художественных выставок в России и Западной Европе, в том числе грандиозной Таврической выставки русских портретов в Санкт-Петербурге (1905) и Выставки русского искусства в Париже (1906), организатором Русских сезонов за границей и основателем легендарной труппы «Русские балеты».
Более тридцати лет Елена Макарова рассказывает об истории гетто Терезин и курирует международные выставки, посвященные этой теме. На ее счету четырехтомное историческое исследование «Крепость над бездной», а также роман «Фридл» о судьбе художницы и педагога Фридл Дикер-Брандейс (1898–1944). Документальный роман «Путеводитель потерянных» органично продолжает эту многолетнюю работу. Основываясь на диалогах с бывшими узниками гетто и лагерей смерти, Макарова создает широкое историческое полотно жизни людей, которым заново приходилось учиться любить, доверять людям, думать, работать.
В ряду величайших сражений, в которых участвовала и победила наша страна, особое место занимает Сталинградская битва — коренной перелом в ходе Второй мировой войны. Среди литературы, посвященной этой великой победе, выделяются воспоминания ее участников — от маршалов и генералов до солдат. В этих мемуарах есть лишь один недостаток — авторы почти ничего не пишут о себе. Вы не найдете у них слов и оценок того, каков был их личный вклад в победу над врагом, какого колоссального напряжения и сил стоила им война.
Франсиско Гойя-и-Лусьентес (1746–1828) — художник, чье имя неотделимо от бурной эпохи революционных потрясений, от надежд и разочарований его современников. Его биография, написанная известным искусствоведом Александром Якимовичем, включает в себя анекдоты, интермедии, научные гипотезы, субъективные догадки и другие попытки приблизиться к волнующим, пугающим и удивительным смыслам картин великого мастера живописи и графики. Читатель встретит здесь близких друзей Гойи, его единомышленников, антагонистов, почитателей и соперников.