На первый взгляд - [66]

Она морщит нос и ставит тени на место. Я прячусь за стеллажом с плиссированными юбками. Что я делаю?

Выскальзываю из бутика прежде, чем меня заметят. В начале лета я хотела одного – чтобы меня узнавали. Никогда не думала, что придется избегать подписчиков.

Глава двадцать девятая

Вынужденный перерыв в съемках – это печально и захватывающе. Похоже на последний день в школе: ощущаешь вину за то, что радуешься, ведь учитель по-прежнему в классе. Школьный звонок едва прозвенел. Может, еще слишком рано, чтобы чувствовать себя свободной? Я думала заглянуть после работы в «Добрый вечер», увидеться с Синт и Кендалл, но мама написала мне приехать в салон.

Я паркуюсь на пустой площадке. На двери висит «ЗАКРЫТО» – первый знак, что у нас неприятности. «Создания Дафны» в последний раз закрывались среди бела дня пять лет назад, когда на Нью-Йорк обрушилась метель, для которой в Инстаграме придумали хэштег «Снегмагедон». Мама закрыла салон после особого распоряжения мэра.

Колокольчик звенит, и я вхожу внутрь. Мама и папа сидят в кабинете, где мы с Тайлером провели большую часть нашего свидания.

Знак номер два.

Затем я замечаю, как дрожат папины пальцы – у него в руке фотография. Один из тех дурацких снимков с нашего с Тайлером «выпускного».

Красная тревога.

Я храню одну нашу фотографию в столике у кровати, другая – у Тайлера. А эта, должно быть, у меня выпала.

Я медленно опускаюсь в кресло.

Начинает мама.

– Он был здесь? В салоне?

– Мы тусили.

– Здесь.

Я киваю.

– Вдвоем?

Я молчу.

– Не сказав нам ни слова? – спрашивает папа.

Киваю.

Мама оглядывает салон, будто не может поверить, что его так осквернили.

Я обхватываю локти ладонями. Всю свою жизнь я могла обсуждать с родителями что угодно, от школьных дел до Ютьюба и обедов. Обычные вещи. Всякий раз когда Синт жаловалась на новый кризис, я видела, как облегченно они переглядываются: «Слава богу, наша Лэси не такая».

– Не делайте из мухи слона. Мы просто немного оттянулись. В моей жизни никакого веселья, кроме съемок. А он вообще никогда не делал ничего обычного.

– Он потерял право на обычную жизнь, когда выбрал славу, – говорит папа.

– Ты правда думаешь, что это какая-то сделка? Тайлер любит музыку, значит, его должны осаждать толпы народу всякий раз, как он выходит из отеля? Меня тоже с недавних пор узнают. Хотя и нечасто. Тут и сравнивать нечего. Но что если однажды наступит день, когда я не смогу выйти на улицу или пойти пообедать?

– Вот и не сравнивай себя с ним, – говорит папа мрачно. – Ты талантливая девочка, чья карьера только начинается. А он поп-звезда с кучей проблем. Ему плевать на людей, главное – быть на вершине.

– Простите. Мне следовало сказать вам… обещаю, больше такое не повторится.

И я внезапно понимаю, что говорю правду. Это никогда не случится снова. Никогда, если Тайлер собирается ездить в бесконечные туры с «Простыми Сложностями». Никогда – ведь всегда найдется Рэйчел или Лалабель, с которой надо бороться. Теперь, когда все мое внимание не отдано каналу, следует признать – для «нас» нет надежды.

Затем я вижу папины часы у него на коленях и сперва думаю, что мама выиграла войну и он их возвращает. Но папа протягивает их мне. Теперь я понимаю, к чему все идет.

– Я получаю уведомления о твоих новых видео, – говорит папа. – А теперь пришло это загадочное послание.

Я даже не читаю. Все и так уже выжжено в моем мозгу.

– Дурацкий баг. Что-то не так со спонсорскими ссылками.

– А ты не думаешь, что это… – мама хватает фото, – причастно к дурацкому багу? Может, сумасшедшие фанатки этого парня ищут повод закрыть твой канал?

– Нет! – Ну почему все думают именно об этом? – ЛэсиБлаш вернется к прямому эфиру. Остыньте.

– Ох, – смеется мама. – Слышишь, Эрик? Нам надо остыть. Как все просто!

– Да, да, – папа кивает. – Остыть. Никогда не думал, что наша дочь упустит свой самый большой шанс в жизни.

– Неужели ты не понимаешь, что для тебя значит контракт со «Стеклянным кубом»?

Они смотрят мне за спину. Я оборачиваюсь и забываю, как дышать. Медленно встаю и иду вглубь магазина.

По меньшей мере половина интерьеров исчезла.

– Что… что случилось? – я смотрю в пустое пространство.

Мама идет в гостиную. Возится с макетами энциклопедий на книжных полках.

– «Создания Дафны»… – папа сидит на оттоманке. Изучает ладони, как будто хочет найти на них нужные слова. – Борются.

Мой голос ломается.

– Мы теряем салон?

– Похоже на то, – снова чтение по рукам.

– И когда вы хотели мне об этом сказать? – в голосе появляются истерические нотки, но мне все равно. «Создания Дафны» – мой дом. Настоящий дом.

Мама смеется печально и мягко.

– Никто ничего здесь не купит, разве что я устрою карнавал и напеку чизкейков.

Мой рот открывается, но мысли путаются и я не произношу ни слова.

– Я продолжу снимать видео, – наконец говорю я. – Вы правы. Это – прекрасная возможность. Я не могу ее упустить.

Взгляд мамы мечется по салону. Мои слова подбодрили ее, но мое сердце падает.

– Когда мой канал восстановят, у меня будет куча новых видео. Никто и не заметит, что я исчезала. Я сделаю все ради «Стеклянного Куба».

Они уходят в мамин кабинет. Я устраиваюсь в гостиной. На то, чтобы подготовиться к съемке, уходит почти двадцать минут, все валится из рук. Снимая вступление, я забываю открыть объектив. Мне приходится сделать перерыв, потому что мама и папа громко ссорятся и на записи это будет слышно. Сначала они винят друг друга за мой проступок. Папа говорит, что если бы мама не работала допоздна каждый день, они бы стали лучшими родителями. Мама обвиняет папу, что он не заметил моего увлечения Тайлером, потому что испортил зрение, читая с сорокадвухмиллиметрового экрана.