На переломе - [3]

Надо заметить, что переход к обороне на этом направлении был выгоден для врага. К тому времени тылы немецко-фашистских войск растянулись и не могли в достаточной степени снабжать наступавшие части горючим.

Противник господствовал в воздухе, а мы ни разу не видели своей истребительной авиации над районом действия корпуса. Единственным средством борьбы с вражескими самолетами были зенитные дивизионы танковых и механизированных дивизий. Но в каждой из них было по одному 12-орудийному дивизиону, вооруженному 37-миллиметровыми пушками. Этого оказалось совершенно недостаточно, чтобы хоть как-нибудь защитить войска от вражеской авиации.

Наземных войск у нас было столько же, сколько у противника. Конечно, такой силы для наступления недостаточно. К тому же местность благоприятствовала врагу. Он притаился, замаскировался и до поры до времени не открывал огня. Наши танки были видны ему как на ладони,

Таким образом, мы как бы поменялись ролями с противником, добровольно отдав ему свои преимущества.

В начале наступления корпуса я и майор Сазонов находились на наблюдательном пункте вместе с командиром 14-й танковой дивизии И. Д. Васильевым, комиссаром И. М. Гуляевым и начальником артиллерии Е. П. Липовским. И все мы видели, как начался бой. Дивизия наступала на Бешенковичи. Танкисты бесстрашно ринулись вперед, без пехоты, при очень слабой артиллерийской поддержке. Ведь дивизия имела только 24 122-миллиметровых гаубицы. Когда танки приблизились на дальность прямого выстрела, противник открыл по ним сильный артиллерийский огонь. Головные танки начали отвечать, но вражеские орудия быстро поразили их. На поле боя становилось все больше наших подбитых танков, многие из них горели. Все же танкисты, волна за волной, продолжали наступление. Некоторые танки даже вклинились в оборону противника. Но в воздухе появилась вражеская авиация. Ее сильные бомбовые удары еще более увеличили наши потери.

Большой урон понесла и дивизия генерала Ремизова, наступавшая на Сенно. О ее действиях я узнал позже из докладов своих офицеров и рассказов очевидцев.

Командиры дивизий доложили командиру корпуса об обстановке. По их твердому убеждению, дальнейшее наступление было бесполезно, оно могло только увеличить и без того тяжелые потери в людях и танках. Начальник штаба М. С. Малинин, комиссар И. И. Михальчук и я были того же мнения.

Мы настойчиво просили В. И. Виноградова прекратить наступление и донести командующему армией о сложившейся обстановке. Но командир корпуса не принял во внимание ни докладов командиров дивизий, ни настоятельных просьб своих ближайших помощников. Он приказал продолжать наступление. Соединение еще около трех дней вело кровопролитные бои, которые, как мы и предвидели, не принесли успеха. Остатки корпуса 13–15 июля были выведены в район Вязьмы на формирование.

Анализируя проведенные бои, мы выявили серьезные недостатки в организации и действиях наших танковых частей. Нам было ясно, что в составе танковых соединений нужно иметь более мощные артиллерийские и минометные подразделения. Требовалось и достаточное количество зенитных средств для надежной борьбы с воздушным противником.

Одним из наиболее крупных недостатков оказалось слабое управление артиллерией. У нас не хватало средств связи. А главное, у офицеров штаба артиллерии корпуса еще не было боевого опыта. Обо всем этом пришлось серьезно задуматься.

2

Начальник штаба Западного фронта В. Д. Соколовский 21 июля передал штабу нашего корпуса приказание командующего фронтом прибыть к утру следующего дня в Ярцево в подчинение генерал-майора К. К. Рокоссовского. Там 17 июля была создана так называемая группа войск Рокоссовского, у которой своего штаба еще не было. Мы-то и должны были составить ее штаб.

Глубокой ночью 22 июля командир корпуса, начальник штаба, начальник разведки и я прибыли в окрестности Ярцево. Начали разыскивать Рокоссовского. Нам сказали, что он находится где-то блиндаже, в расположении штаба 38-й стрелковой дивизии. Ночь была темная. Автомашины с потушенными фарами медленно ползли от одной рощи к другой. В темноте чуть не столкнулись со встречной машиной. Кто-то властным голосом спросил:

— Что за люди?

М. С. Малинин в тон незнакомцу ответил:

— Мы тоже хотим знать, с кем имеем дело.

К нам приблизился генерал-лейтенант в сопровождении двух офицеров с карабинами наготове. И мы вспомнили, что уже видели его несколько дней назад. Тогда наш корпус отходил к Вязьме. На одной из переправ через реку Вопь образовалась большая пробка. И там неизвестно откуда появился этот генерал. Он пытался навести порядок в частях и расчистить себе дорогу. Это не удалось, и генерал быстро уехал искать для себя другой маршрут.

Представившись, командир корпуса доложил, кто мы и кого ищем. Оказалось, что и генерал едет к Рокоссовскому.

Вскоре совместные поиски увенчались успехом. Нам посчастливилось встретить какого-то офицера, который знал, где находится Константин Константинович, и проводил к нему. Нельзя сказать, что будущий наш командующий устроился с комфортом. Он спал в своей легковой машине ЗИС-101.