На перекрестке миров - [7]

С силой зажмурилась, стараясь не думать о плохом. Успею, обязательно успею. Вернусь, как только заполучу Росу. Я видела ее сегодня в руках Вандебора — крохотный стеклянный пузырек, в котором переливалась радужным светом кристальная жидкость. Казалось, она вобрала в себя мерцание тысячи бриллиантов, и была столь же прекрасной, редкой и драгоценной. Ценою в целую жизнь.

Как оказалось, господин Вандебор предпочитал предаваться постельным утехам исключительно в светлое время суток. То ли ему просто нравилось делать это при свете, то ли сил до вечера не хватало, а может, по ночам у него были какие-то свои неотложные дела — не знаю. Но ко мне мужчина приходил еще до заката, иногда сразу после обеда. Зная эту его привычку, я встречала «дорогого» гостя в полной боевой готовности. Половина бутылки белого игристого вина делала то, что не могли сделать неумелые ласки любовника. А еще мне начинало казаться, что теперь и от меня несет кислятиной — то ли накрепко привязался запах вина, то ли близкое знакомство с Амалем сделало свое дело. И чем дальше, тем становилось лишь противнее. Причем противна я была исключительно сама себе. И уже с трудом представляла, как продержусь до конца срока.

На пятый день Вандебор и вовсе явился рано поутру. Я открыла глаза и узрела его отвратную рожу, что нависала прямо над моим лицом. Инстинктивно дернулась, пытаясь отстраниться, и обнаружила еще одно крайне неприятное обстоятельство — запястья оказались перетянуты толстым жгутом и привязаны к столбикам кровати. И пусть натяжение было не сильным, но когда я попробовала высвободиться, веревка врезалась в кожу, заставив зашипеть от боли.

— Что это значит?! — выкрикнула я, гневно уставившись на ухмыляющегося мужчину.

Я и так многое ему позволяла. Делала все, что попросит, какие бы пошлости не лезли в его дурную голову. Но это было уже слишком.

Внутри вскипела ярость, грозя выплеснуться потоком ругательств, совершенно не присущих благородной девице. Сдержала их с трудом. Все же еще надеялась, что это попросту дурная шутка.

— Я позволил себе немного пофантазировать. Вы ведь не против? — все так же ухмыляясь, протянул мужчина и с нажимом провел рукой по моему животу, отчего нутро скрутило в приступе отвращения.

Даже сквозь ткань сорочки прикосновения Амаля были противны.

— Против! Развяжите меня сейчас же! — решительно потребовала я и еще раз дернулась, желая скинуть ненавистные путы. И опять тщетно. Привязана я была крепко.

— Ну зачем же так категорично? Вам понравится — я уверен. — В мужских глазах блеснул хищный огонек азарта. Кажется, вся эта ситуация доставляла ему истинное удовольствие.

А вот мне было не до веселья. Привязанная к кровати, я чувствовала себя уязвимой. Слишком уязвимой, чтобы расслабиться. Да и без привычной дозы спиртного, я не то, что страсть изобразить не могла, я еле сдерживала рвотный позыв! Веревки на запястьях и вовсе вызывали нехорошие ассоциации, если не сказать — пугающие.

А когда в руке мужчины блеснуло тонкое лезвие ножа, горло и вовсе сдавила паника.

— Прекратите! Что вы делаете?! — теперь уже не сдерживаясь, кричала, извивалась на постели, пытаясь скинуть с себя грузное мужское тело. Но Вандебор был слишком тяжел. Он уселся сверху и зажал мои ноги, так что я даже лягаться не могла.

— Ну-ну, тише. Вы ведь не хотите пораниться, — обманчиво ласково протянул мужчина и подцепил кончиками пальцев край ночной сорочки, а потом одним быстрым профессиональным движением вспорол ее от подола до горловины, оставив меня полностью обнаженной.

Я громко ахнула — не то от неожиданности, не то от ужаса. А этот козел тут же воспользовался ситуацией, навалился на меня всем телом и впился в губы болезненным поцелуем. Я почувствовала, как его язык ворвался в мой рот. Скользкий, гадкий, противный, хозяйничал там, будто у себя дома. Да еще вкус перебродившего пойла во рту. Кажется, меня не стошнило только потому, что я еще не успела позавтракать. Я попыталась вытолкнуть его язык, но тем самым, кажется, еще больше распалила желание. Почувствовала нетерпеливые руки на своем теле, что остервенело сдирали остатки сорочки.

Грязная похотливая свинья!

Кто бы знал, как я сейчас хотела впиться ногтями в его рожу, разодрать до крови. Но все, что смогла сделать — лишь укусить. Мужчина мигом оторвался от моих губ и болезненно зашипел — по подбородку заструилась тонкая багряная полоска.

Амаль стер кровь ладонью и вдруг расхохотался, сотрясаясь всем своим тучным телом.

— Да ты дикая штучка! Я таких люблю.

— Развяжите! Живо! — гаркнула я, собрав в кулак всю свою храбрость. — Вы не имеете права!

— Разве? А я думал, мы обо всем договорились? — Вандебор вскинул рыжие брови в притворном удивлении. А я заметила, что лоб у него влажный от пота. Надо же, еще даже к делу не перешел, а уже вспотел. Вонючий кабан!

— На такое мы не договаривались! — зло выплюнула я.

Как ни странно, мужчина слез с меня. Прошел к столу и скинул на него свой нож. Я облегченно выдохнула и уже ждала, что меня развяжут. Но не тут-то было. Как оказалось, Вандебор попросту собрался сменить одно орудие изощренной пытки на другое. Теперь в его руках обосновалась небольшая черная плетка из мягкой кожи.