На память о русском Китае - [2]
Редко у кого из русских поэтов найдешь столь полную и клиническую, документированную картину смерти. Немногочисленные в те годы поклонники Несмелова после того, как письмо Пасынкова стало им известно, по крайней мере, знали примерную дату его смерти: осень 1945 года. Она и стояла до недавнего времени в большинстве справочников, ее как последнее, что удалось установить относительно точно, я тоже назвал именно в предисловии к первой книге «избранного» Несмелова, вышедшей в Москве[4]. Документ этот получил широкую известность. Добавлю, что с И. Н. Пасынковым я общался еще в 2009 году: он жил в Москве, особым здоровьем похвастаться не мог, но пребывал в твердом рассудке. Скончался он 4 августа 2011 года, похоронен на Кузьминском кладбище в Москве.
Нужно привести и второй документ, полученный спустя много лет с большим трудом. В ответ на запрос Ли Мэн из Чикаго от 24 февраля 1998 года Прокуратура Российской Федерации (точнее — собственно прокуратура города Москвы) ответила таким письмом:
Ваш запрос о биографических данных Митропольского Арсения Ивановича (псевдоним Арсений Несмелов) прокуратурой г. Москвы рассмотрен.
Сообщаю, что Митропольский Арсений Иванович, русский, родился в Москве в 1889 году[5], арестован 1 ноября 1945 г. по подозрению в контрреволюционной деятельности. Место ареста неизвестно. 6. 12. 45 умер в госпитале для военнопленных, в связи с чем уголовное дело 31 декабря 1945 г. Управлением контрразведки «СМЕРШ» Приморского военного округа было прекращено. Не реабилитирован.
Дело направлено в Главную прокуратуру РФ для решения вопроса о реабилитации.
Начальник отдела реабилитации
жертв политических репрессий В. М. Зайцева
Эта справка поражает не цинизмом перевранных фактов, а очевидной бессмыслицей последней фразы — в запросе Ли Мэн никакой просьбы о реабилитации не было. Впрочем, дочь Несмелова, Наталья Арсеньевна Митропольская, будь ее отец реабилитирован, получила бы в свое пользование авторское право на стихи и прозу Несмелова, притом право это, по законам РФ, действует в течение 70 лет со дня реабилитации. Увы, даже это теперь бессмысленно: Наталья Арсеньевна, успев прочитать в № 213 нью-йоркского «Нового Журнала» эту записку из прокуратуры, скончалась 30 сентября 1999 года на восьмидесятом году жизни в городе Верхняя Пышма близ Екатеринбурга, и наследников больше нет, пусть — честно говоря — никто не обрадовался бы такому «заветному наследству». Хотя Раиса Стоколяс, биограф Натальи Арсеньевны, и вспоминает, как они «поговорили и решили, что надо оформить права наследования на публикации Несмелова Витковскому»[6]. Авторское право Несмелова теперь не принадлежит никому, даже если новая Россия удостоит белого офицера реабилитации. Думается, что в ней будет отказано. Ибо состав преступления в действиях Несмелова был: вся его жизнь была направлена против советского режима. Впрочем, про наше российское авторское право речь уже шла выше. Оно действительно принадлежит всем и каждому: «Право на общую яму / Было дано Мандельштаму…», как писал Иван Елагин. Кстати, А. В. Колчаку в реабилитации недавно было отказано: зато в 2005 году имя адмирала было возвращено острову близ Таймыра. Если говорить об исторической справедливости — этого совершенно достаточно. Пусть творчество Несмелова уйдет в public domain, по русски говоря — в «общественное достояние».
Надо коснуться и странной даты «1 ноября». Архивисты говорят, что это дата предъявления Несмелову обвинения; следовательно, больше двух месяцев он провел в тюрьме даже без такой мелочи. Ну, а именование пола камеры пересыльной тюрьмы гордым термином «госпиталь для военнопленных» — видимо, часть российского авторского права. Одно мы знаем точно: к концу 1945 года Несмелова действительно не было в живых, и «6 декабря» вполне годится хотя бы как условная дата его смерти.
Хотя и не всем годится эта дата, не всем годятся факты (как известно, «тем хуже для фактов»). Нам придется обратиться к творчеству помощника ректора по организационным и общим вопросам Морского государственного университета во Владивостоке, Алексея Михайловича Буякова (р. 1958), подполковника госбезопасности, автора книги «Органы государственной безопасности Приамурья в лицах: 1923–2003 г.г.» (Владивосток, 2003). Однако речь идет о более ранней публикации подполковника Буякова — «Русский поэт и фашист» (доступна в интернете). В ней автор доказывает, что Арсений Несмелов был отнюдь не поэтом, а всего лишь деятельным фашистом. В частности, там сказано: «В государственном архиве Хабаровского края хранится масса архивных документов и материалов главного бюро по делам российских эмигрантов в Маньчжурии (БРЭМ). Там же есть и личное дело Арсения Ивановича Несмелова (Митропольского) с персональной карточкой БРЭМовца Несмелова и краткой биографией. Но что сразу поражает исследователей, знакомящихся с архивным делом поэта, так это то, что в нем около шести листов, хотя оставшаяся на последних листах сквозная нумерация позволяет утверждать, что дело состояло максимум из 115–117 листов».
Не стесняясь удивительного числительного («
