На открытых колёсах - [11]

Мы поболтали ещё о всякой мимолётной чепухе, мама сказала, что будет болеть за меня, несмотря ни на что, и я отправился к себе в номер.

Утром нас разбудили гоночные инженеры, и после завтрака тот же автобус опять повёз всех на трассу. На этот раз родители поехали со мной по специальному пропуску оба — и теперь расположились за внутренним барьером примерно на уровне стартового поля.

Когда механик собрал инструменты и ушёл, я отыскал родителей взглядом и помахал им из кокпита. Они ответили мне тем же, и в сердце как будто всколыхнулось некое пламя, которое я так настойчиво пытался погасить, будучи Шумиловым.

Ведь нельзя любить тех, кто так или иначе может нанести вред.

Нельзя верить тем, кто порой бывает глух к твоим доводам.

Нельзя полагаться на тех, кто в состоянии оперировать твоими же интересами по своему усмотрению.

Могут обидеть.

Обмануть.

Предать.

Да, понимаю, мои слова можно вывернуть так, чтобы представить говорящего их уродом и извергом, но именно эти несложные принципы помогали мизантропу Шумилову жить и сохранять адекватность.

Что ж, посмотрим, кто победит: я-прежний — или тот, кого мне волею судьбы довелось изображать.

Ну ещё и кто победит в заезде, разумеется.

Кто-то из маршалов поднял и показал участникам большую жёлтую табличку с надписью «1 min.».

Минута до старта. Полчаса езды — и перерыв перед третьей гонкой…

Я выбросил из головы посторонние мысли, устроился поудобнее, сжал руками руль, поставил ноги на педали и сосредоточился.

Неслышно тикали в мозгу секунды. Я ждал мгновения, когда можно будет тронуться с места.

Сознание опустело. Это хорошо. Превращусь ненадолго в робота-автопилота — а там уж как карта ляжет. В смысле — как поведёт себя болид, потому что я точно сделаю всё от меня зависящее.

Итак, ждём-с.

Немного погодя маршал выкинул зелёный флаг. Гонщики начали движение, отправляясь на прогревочный круг.

Я двигался в тесном потоке машин, так же, как и другие, вилял туда-сюда на прямых, разогревая резину. Но внутренне я уже был в будущем, устремившись на три минуты тому вперёд, когда будет дан старт самой гонки и я смогу показать всё, чему научился в бесконечных виртуальных заездах своего прошлого и здешнего будущего.

Попутно я в очередной раз обозревал трассу, просчитывая идеальную тактику вождения.

Прямая. Связка из двух поворотов, перетекающих на спуске один в другой. Небольшой изгиб с располагающимся справа многолюдным пит-лейном. Пара длинных дуг на подъёме, затем — мост, быстрый поворот и прямая. Серия коротких зигзагов, маленький уклон, последний, десятый по счёту, крутой поворот и, наконец, самая длинная — где-то под полкилометра — дуга, поднимающаяся к старт-финишу. Всего 2840 метров, как я прочитал вчера в Интернете для освежения памяти.

Не самая сложная трасса, но поработать придётся. Пройду, как уровень в симуляторе со стопроцентным эффектом погружения. На максимальной сложности. Мне не привыкать.

И снова — напряжённое стояние на стартовой решётке. Даже гомон зрителей на пит-лейне подутих. Сейчас пейс-кар проедет круг и подкатит к нам сзади…

Я весь подобрался, когда на линейке светофоров над линией старта зажёгся первый красный огонёк. Два, три, четыре, пять — погасли!

Я тут же включил первую передачу, ювелирно надавил на газ, выжав дроссель ровно на три четверти, и успел вырваться из небольшой пробки, образовавшейся сзади от заглохшего на втором стартовом месте Нико Кари.

Вот что бывает, если педаль недожать. А пережать — потеряешь управление. Нужно соблюсти точный баланс — и врубать полный газ, как только переключился на вторую скорость.

Впереди маячили пять машин. Уверенно выехал с поула Алексантери Хуовинен, за ним, обогнав зазевавшегося Атоева, мчался к первому повороту Нерсес Исаакян. Следом шли бок о бок пакистано-британец Энаам Ахмед и Эрикссон. Меня пока никто атаковать не собирался: борьба продолжалась в нескольких метрах за кормой моего болида.

В дугу я вошёл на чётком шестом месте, проигрывая около секунды шведу, который всё же не стал рисковать и пропустил на повороте своего соперника.

Неплохой старт. Хорошо, что в играх я отточил этот навык. Осталось лишь удерживать позицию и по мере сил и ресурса машины подбираться к первой пятёрке. Чтобы было больше шансов выполнить условие отца, следовало срочно набирать баллы. И чем выше я буду подниматься в пелотоне, тем лучше.

С работающими тормозами пилотировать болид было одно удовольствие. Пара кругов — и плотная группа гонщиков еле видна в зеркале заднего вида. Однако белые машины прочно загораживали путь в десятке метров впереди. Пока я не решался «врубать форсаж» и мчаться, не замечая поребрики: хотелось подольше сохранить шины для финального отрезка гонки.

Но всё же я неумолимо накатывал, отыгрывая по одной-две десятые доли секунды на круг. Сцепление было шикарным, и я почти физически ощутил слияние с болидом. Казалось, тот повинуется малейшему желанию и сам держит оптимальную синусоиду скорости.

Это состояние не передать словами. Только гонщику, и то не каждому, дано почувствовать, как он превращается в летящую быстрее любой птицы углепластиковую пулю весом в полтонны, оглашающую пространство вокруг себя утробным жужжащим рёвом.