– Зато мне – нет.
– Знаю, – улыбнулся Штал. – И в этом-то вся суть… Там, в Джексон-Холл, ты мне сказал, что в банке «Блумфилд-Вайс» есть и вполне достойные, честные люди – такие, как Тарек, такие, как ты. А если эти люди к тому же умеют делать деньги, то я хочу, чтобы они работали у меня.
– Угу…
– Итак. – Штал в упор взглянул на Кальдера. – Я хочу, чтобы ты вернулся.
Кальдер не поверил своим ушам. Он посмотрел на банкира. Тот был сама серьезность.
– Нет, – просто ответил он.
Штал откинулся на спинку стула:
– С большинством парней я попытался бы обсудить сумму, которую готов им платить. Но с тобой это не сработает, не так ли?
– Боюсь, что нет.
– Брось, Зеро. Ты же тоскуешь по этой работе. Тебе не хватает азарта, который возникает при движении рынка вверх и вниз. Не хватает нервной дрожи, которая охватывает тебя, когда речь идет о позиции в миллиард долларов. Я же следил за тобой. Ты же не можешь жить без риска. Оставаясь в своей летной школе, ты или угробишь себя, или помрешь от скуки. Ведь так? Попробуй только сказать, что я ошибся.
Кальдер посмотрел на Штала. Босс «Блумфилд-Вайс» был прав. Чертовски прав. Но Кальдер не хотел признаваться в этом не только ему, но и себе.
Он вспомнил Джен, сидевшую на том месте, где сидел сейчас Штал. Тогда девушка впервые призналась, что ей стала нравиться жизнь в Лондоне. И минуту спустя все изменилось.
Надо уходить, и при этом немедленно. Он поднялся со стула и, оставив недопитое пиво на столе, сказал:
– Простите, Сидни, мне пора.
– Побудь еще несколько минут. Допей хотя бы пиво.
– Нет, Сидни. Я должен идти.
– Что же, – вздохнул Штал и встал, чтобы пожать Кальдеру руку. – Но вот что я тебе скажу, Зеро… – На его лице появилась улыбка человека, который всегда добивается того, чего хочет.
– Что?
– Я знаю, где тебя можно найти.
