На острие проблем — 4 - [9]

Вскоре после моего избрания Секретарем ЦК Генсек пригласил М.С. Горбачева — члена Политбюро ЦК, В.И. Долгих — кандидата в члены Политбюро ЦК и меня, нового «неостепененного» Секретаря ЦК. Нам была поставлена задача тщательно продумать предложения по реформированию экономики, так как публикаций по этой теме было много, а государственной позиции не было никакой.

Надо отдать должное — мы глубоко погрузились в анализ действовавшей системы, ее плюсов и минусов, и, что особенно важно, начали анализировать все предложения по ее модернизации, которых было великое множество.

В то время мы, все трое, работали дружно. Это уже потом наши пути с Горбачевым разошлись, а с В.И. Долгих мы навсегда остались единомышленниками и друзьями.

Встречи с учеными, специалистами и директорами предприятий, министрами, общественными организациями и т. д. — это далеко не полный перечень деятельности нашей группы. При жизни Ю.В. Андропова мы не успели закончить эту работу, а К.У. Черненко, слишком далекий от наших проблем, да и в силу своего здоровья, этим не занимался. Работа над Концепцией была завершена уже после его смерти.

Поэтому, когда в апреле 1985 года новый Генсек М.С. Горбачев представил доклад о развитии страны на новых принципах, — это не было озарением нового руководителя партии. Это были как раз те конкретные предложения, которые мы наработали в прошедшие годы по заданию Андропова. Журналисты сразу же нашли этому звучное слово «перестройка», а дальше все пошло-поехало.

Естественно, я не могу обойти период «перестройки». Этот этап жизни страны был особый, и он во многом предопределил дальнейшую судьбу нашего единого государства.

После всех катастрофических событий, да иногда и сейчас, многие задаются вопросом: нужна ли была «перестройка»? Да, реформирование было нужно. Оно созревало в умах инженерно-технических работников многие годы. Я говорю о слое работавших в реальном секторе экономики и в науке. В творческой среде, среди гуманитариев были свои мысли о судьбе нашей страны. И нельзя делать вывод, что это были мысли лишь небольшого числа конкретных лиц.

В сентябре этого же года уходит в отставку Председатель Совета Министров СССР Н.А. Тихонов. На этот высокий пост Горбачев порекомендовал меня.

Роль и положение Совета Министров страны я знал не понаслышке. Все 10 лет моей работы в Москве были связаны с Правительством. Я прекрасно понимал всю сложность деятельности этого органа управления страной. И в то же время мне было ясно, что наши предложения по модернизации экономики государства без участия Совета Министров СССР останутся лишь на бумаге.

В стране сложилась парадоксальная ситуация: КПСС в лоне своего мощного аппарата — а его структура повторяла структуру правительства СССР — выдвигала предложения, и перспективного, и текущего характера, по вопросам социально-экономического развития или в целом государства, или его отдельных отраслей. Но воплотить их в жизнь и осуществить они не имели возможностей, и все это возлагалось на Совет Министров страны.

Когда в стране посты первого руководителя партии и главы правительства были совмещены в одном — тогда были определенные ограничительные тормоза для таких предложений. При разделении постов эти противоречия обострились. Поэтому глава правительства, как это произошло при позднем Косыгине, находился в тяжелом положении. На него в Политбюро давили, часто обвиняя его в непонимании их «прекрасных замыслов», которые на самом деле довольно часто были далеки от реальной действительности. Из истории нам известно, что в 1952 году на XIX съезде партии Сталин настаивал на разделении деятельности правительства и КПСС, но партийная верхушка, боясь потерять власть, убедила его этого не делать.

И тем не менее Совет Министров страны был государственным органом, который по действовавшей в то время «брежневской» Конституции являлся «высшим распорядительным и исполнительным органом страны». Прекрасно понимая, что только правительство СССР может реализовать наши предложения, я дал согласие занять этот высокий государственный пост.

Следует откровенно сказать, что в разработке Концепции реформирования экономики Совет Министров СССР какого-либо участия не принимал. Единственное, что было сделано, — при Черненко в состав нашей группы (Горбачев, Долгих и Рыжков) был введен Предсовмина Тихонов. Но он практически не вникал в нашу работу, не знал существа реформ, а был просто номинальным представителем правительства.

Таким образом, по моему мнению, Совмин СССР должен был выполнять функцию генератора экономических реформ нашей Концепции, и в то же время страна должна была жить еще какое-то время при существовавшей системе. Нельзя было ожидать немедленных и безболезненных результатов, тем более что для перехода на новые формы хозяйствования необходимо было еще подготовить большое количество различных нормативных документов. В соответствии с этим и формировались структура и кадровый состав правительства. Темпы развития экономики в те годы были: национальный доход за три года 12-й пятилетки вырос на 11 %, промышленная продукция — на 13 %, производство продовольствия ежегодно увеличивалось на 5 % и т. д. Но мы понимали, что страна располагает еще большими потенциальными возможностями, вот это и подталкивало нас к реформированию экономики.