На основании статьи… - [65]
Поэтому руки у него были грязные, комбинезон в краске и масле и обнять Ниночку он не мог.
Он просто потянулся к ней, чмокнул куда-то в район носа и верхней губы и строго сказал:
— Теперь от меня — ни на шаг. Пока лед не стает… и вообще! Не дай бог — поскользнешься. И без теплой куртки на улицу не выскакивай. Весной простудиться — плевое дело…
Один из самых больших утепленных финских щитовых бараков зоны представлял собою гигантскую столовую для заключенных, кухню, все подсобки и продуктовые склады, усиленные двойными дверями, решетками на окнах и отдельным постом охраны для «данного» пищеблока.
В этой же столовой при незначительной смене декораций — в смысле перестановки столов и скамеек — проводились и всякие клубные «культурно-массовые мероприятия»: приезд областного начальства, заседание выездной сессии суда — кому убавить срок, кому прибавить…
А также редкая «развлекаловка»: концерт насмерть перепуганной, разножанровой артистической бригады какой-нибудь областной филармонии, бодрящие фильмы типа «Волга-Волга», «Цирк», «Свинарка и пастух»…
Особенной любовью пользовались «Кубанские казаки». На экране бурлила, пела и плясала феерически счастливая жизнь ряженых советских селян, от глотки до причинного места увешанных орденами и медалями, купающихся в глазированном изобилии небывалой собственной продукции.
Фильм шел под несмолкаемый злобный матерный хохот бывших оголодавших колхозников, ныне — наполовину сытых заключенных, почти поголовно страдающих цингой и туберкулезом.
После просмотра такого кино «кум», он же «оперуполномоченный КГБ» или чего-то там еще, каждый раз писал докладную записку замполиту с просьбой больше не показывать такие фильмы, ибо «данная комедия», помимо веселья, может вызвать и взрыв возмущенного неповиновения, что всегда заразительно и для остальных слоев осужденного контингента.
Вот к этому же бараку — средоточию жизненных и нравственных сил заключенных, приводимых сюда строем, — Рифкат Алимханов, совместно с несколькими заключенными автослесарями, и пристроил помещение для нового «центра культурного досуга» — библиотеки.
С отоплением и служебным туалетом. С горячей и холодной водой из общего пищеблока. С небольшим кабинетиком для работы и отдыха заведующей библиотекой — вольнонаемной Алимхановой Н. В.
Распоряжение на эту пристройку поступило от самых мощных сил лагерного руководства, от подлинных хозяев зоны. От самого начальника Исправительно-трудового учреждения полковника Хачикяна Г. С. и…
…нескольких «воров в законе» и отрядных «паханов», хорошо знавших истинную цену ныне «вольнонаемного» Рафика-мотоциклиста.
И совершенно неизвестно, чье распоряжение было весомее.
Спустя месяц после открытия библиотеки выяснилось, что основным контингентом «самой читающей страны в мире», уменьшенной до размеров ИТЛ № (секрет!), были не массы простых зэков из «мужиков» и разной блатной шушеры, а уголовный «солидняк» — «воры в законе», «паханы» и «отказники» — типы, не выходящие на общие работы по каким-то, одним им известным, религиозным соображениям.
Ну, и еще с десяток «придурков» — из медсанчасти, штабные, писари конвойных подразделений и семь-восемь, пока еще бездетных, юных жен младшего офицерского состава.
Короче — все, у кого было время для чтения.
— Слышь, Рафик… — сказал истинный хозяин зоны, самый главный «вор в законе» Пал Палыч «Сохатый». По фамилии — Галкин. Человечек невысокий, худенький, но очень жилистый и, ради справедливости, до ужаса жестокий и беспощадный.
— Слышь, Рафик, — сказал Сохатый. — Тут «маляву» подослали — в наши святые места завтра из Москвы этап придет. Новая формация. Советский, мать его в душу, спорт. Воровских законов не чтут, авторитетов для них нету, чего хотят — то и воротят. Кто есть кто в нашем мире — знать не знают и знать не желают. Беспредельщики. Тут им, конечно, рога обломают, но, как сам понимаешь, на все время нужно. С «кумом» мне базарить западло, а Гамлета я уже предупредил, чтоб он ухо не заваливал. И Ниночке своей скажи, чтобы в зоне лишний раз не отсвечивала. Храни ее господь… Вот, передай ей первый том «Дон Кихота» и скажи, что Пал Палыч просит второй том. Пусть с кем-нибудь подошлет…
На следующий день в железнодорожном тупике к спецвагону для перевозки заключенных вплотную подкатили три лагерных «воронка» из гаражного хозяйства Алимханова и под чуткими стволами автоматчиков перегрузили «этап» из вагона в «воронки».
В зоне новичков распихали по разным отрядам, по разным баракам и, до поры до времени, строжайше запретили назначать на работы, связанные с выездом за пределы зоны, «колючки» и вышек. Даже при усиленном конвое!
Так что встречаться московские «спортсмены»-беспредельщики, как назвал их Пал Палыч, могли только во время завтрака, обеда или ужина…
Работы хватало и внутри зоны. Где-то на глубине двух метров под мерзлой землей прорвало трубу для сточных вод и всякой дряни.
Труба эта шла чуть ли не через весь лагерь, зарываясь в землю все глубже и глубже, и выходила за территорию зоны уже не в двух метрах от поверхности земного шара, а на глубине пятнадцати метров, выхаркивая все лагерные нечистоты в овраг с худосочной речушкой, опоясывающей половину лагерного периметра.
Роман В. Кунина «Кыся» написан в оригинальной манере рассказа — исповеди обыкновенного питерского кота, попавшего в вынужденную эмиграцию. Произведение написано динамично, смешно, остро, полно жизненных реалий и характеров.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Перед вами — подлинная КЛАССИКА отечественного «диссидентского юмора». Книга, над которой хохотали — и будут хохотать — миллионы российских читателей, снова и снова не устающих наслаждаться «одиссеей» Иванова и Рабиновича, купивших по дешевке «исторически ценное» антикварное суденышко и отправившихся па нем в «далекую и загадочную» Хайфу. Где она, эта самая Хайфа, и что она вообще такое?! Пожалуй, не важно это не только для Иванова и Рабиновича, но и для нас — покоренных полетом иронического воображения Владимира Кунина!
Война — и дети...Пусть прошедшие огонь и воду беспризорники, пусть уличные озлобленные волчата, но — дети!Или — мальчишки, которые были детьми... пока не попали в школу горноальпийских диверсантов.Здесь из волчат готовят профессиональных убийц. Здесь очень непросто выжить... а выжившие скорее всего погибнут на первом же задании...А если — не погибнут?Это — правда о войне. Правда страшная и шокирующая.Сильная и жесткая книга талантливого автора.
Мудрая, тонкая история о шоферах-дальнобойщиках, мужественных людях, знающих, что такое смертельная опасность и настоящая дружба.
Продолжение полюбившейся читателю истории про кота Мартына.. Итак: вот уже полтора месяца я - мюнхенский КБОМЖ. Как говорится - Кот Без Определенного Места Жительства. Когда-то Шура Плоткин писал статью о наших Петербургских БОМЖах для "Часа пик", мотался по притонам, свалкам, чердакам, подвалам, заброшенным канализационным люкам, пил водку с этими несчастными полуЛюдьми, разговоры с ними разговаривал. А потом, провонявший черт знает чем, приходил домой, ложился в горячую ванну, отмокал, и рассказывал мне разные жуткие истории про этих бедных типов, каждый раз приговаривая: - Нет! Это возможно только у нас! Вот на Западе...
Конец света будет совсем не таким, каким его изображают голливудские блокбастеры. Особенно если встретить его в Краснопольске, странном городке с причудливой историей, в котором сект почти столько же, сколько жителей. И не исключено, что один из новоявленных мессий — жестокий маньяк, на счету которого уже несколько трупов. Поиск преступника может привести к исчезнувшему из нашего мира богу, а духовные искания — сделать человека жестоким убийцей. В книге Саши Щипина богоискательские традиции русского романа соединились с магическим реализмом.
В книге рассказывается об интересных особенностях монументального декора на фасадах жилых и общественных зданий в Петербурге, Хельсинки и Риге. Автор привлекает широкий культурологический материал, позволяющий глубже окунуться в эпоху модерна. Издание предназначено как для специалистов-искусствоведов, так и для широкого круга читателей.
Фантасмагория. Молодой человек — перед лицом близкой и неизбежной смерти. И безумный мир, где встают мертвые и рассыпаются стеклом небеса…
Сборник сказок, повестей и рассказов — фантастических и не очень. О том, что бывает и не бывает, но может быть. И о том, что не может быть, но бывает.
В книге собраны истории обычных людей, в жизни которых ворвалась война. Каждый из них делает свой выбор: одни уезжают, вторые берут в руки оружие, третьи пытаются выжить под бомбежками. Здесь описываются многие знаковые события — Русская весна, авиаудар по обладминистрации, бои за Луганск. На страницах книги встречаются такие личности, как Алексей Мозговой, Валерий Болотов, сотрудники ВГТРК Игорь Корнелюк и Антон Волошин. Сборник будет интересен всем, кто хочет больше узнать о войне на Донбассе.
Жизнь Гофмана похожа на сказки, которые он писал. В ней также переплетаются реальность и вымысел, земное и небесное… Художник неотделим от творчества, а творчество вторгается в жизнь художника.