На основании статьи… - [44]

Чудо номер раз(Оригинал не сохранился, а посему, из-за давности события и сложности формулировок, цитату считать приблизительной…).

«Заключенного отряда № 2 ИТУ общего режима № 91/4 ГУИН МВД СССР, Алимханова Рифката Шаяхметовича, осужденного на основании статьи 87, части 3, на 12 лет лишения свободы, за хорошее поведение, соблюдение дисциплины и постоянное перевыполнение плана порученных ему работ, а также в связи с производственной необходимостью, указанной в докладной записке заместителя начальника колонии по техчасти подполковника Хачикяна Г. С., — РАСКОНВОИРОВАТЬ»

Все, от подлинных хозяев зоны — «воров в законе», с которыми не только «кум», но и сам начальник колонии разговаривал почтительно — до последней «сявки», поймавшей срок по примитивной «хулиганке», посчитали такое решение начальства в отношении Рафика-Кулибина (кликуха пришла вместе с малявой из «строгача») абсолютно справедливым!

Те, кто позволил бы себе в этом усомниться, рисковал уже никогда не проснуться после утренней зычной команды дежурного: «Подъем!!!»

Чудо номер два.В первую же командировку за пятьдесят километров от зоны, в Сольвычегодск, они отправились втроем — подполковник Хачикян Г. С., расконвоированный заключенный Алимханов Р. Ш. и вольнонаемный инженер-поселенец Костюк Теодор Карлович — из высланных немцев Поволжья. И уже на проселке, не доезжая шоссе, подполковник Хачикян Г. С. проявил себя с самой неожиданной стороны.

Ехали они на «ГАЗ-67» по прозвищу «Козел», закрепленном лично за подполковником. А еще этот, продуваемый со всех сторон, военно-легковой автомобиль назывался ХБВ. Полностью — «Хочу Быть Виллисом». Ехали они на склады какого-то «Авто-трактор-снаб-сбыта» за комплектами поршневых колец и баббитовых шатунных вкладышей для двигателя малого бульдозера «434Е», который стоял на приколе уже полгода. Ну некому было перебрать движок! А бульдозер был необходим позарез. И разобраться во всех этих кольцах и вкладышах мог только Рафик-Кулибин. Потому что инженер-поселенец Костюк Теодор Карлович был всего лишь «шестеркой» у подполковника Хачикяна и весьма узким специалистом по санитарно-техническим и водопроводным делам. Умывальники, туалеты, сливные бачки, «титаны» в бараках — вот тут Костюк был как рыба в воде…

Раз в неделю подполковник пользовал жену Костюка — Любку.

Любка Костюк работала в медсанчасти колонии фельдшером. Редкие счастливцы из заключенных, успешно «закосившие» в лазарет, могли по вечерним пятницам слушать, как за стенкой палаты, в приемном покое лазарета, ритмично скрипит и потрескивает топчан, как взрыкивает распаленный Хачикян и как сладостно подвывает и повизгивает Любка.

Тогда в палате на восемь больничных коек начинался бурный коллективный акт рукоблудного самоудовлетворения. Где главной доблестью считалось достижение оргазма одновременно с самим гражданином подполковником!

В эти краткие и могучие секунды рык подполковника Хачикяна перекрывал грохот двигателей землеройных машин и тяжелых бульдозеров на прокладке газопровода, мат конвоя вечерней смены взламывал границы Архангельской области и уже затихал где-то на юге Вологодской…

Инженер-водопроводчик Костюк знал о половом союзе своего патрона с собственной женой и даже, можно сказать, принимал в этих пятничных встречах небольшое, но непосредственное участие. К вечеру пятницы он — человек аккуратный и точный — начинал тревожно поглядывать на часы и молча показывать супруге на циферблат — не опоздай, дескать!

У подполковника же, как он сам говорил, все было повсюду «схвачено». На постройку дачи управляющего «Снаб-сбыта» — этой откровенно жульнической организации — Хачикян отрядил на целый месяц двадцать заключенных с легкими статьями, малыми сроками и мощным конвоем.

Транспорт, размещение и харчи — заказчика. Ну и, само собой разумеется, разная мелочовка — поршневые кольца, шатунные вкладыши.

И еще кое-что. В смысле — не хлебом единым… Такса оговаривалась заранее. Тем более что половина выплаченного шла не кому-нибудь, а самому начальнику колонии полковнику.

Фамилию полковника старый Рифкат Коган-Алимханов сейчас и не помнит. Столько лет!

Водителя своего, младшего сержанта внутренних войск из батальона охраны, Хачикян в такие поездки не брал. Оставлял на территории. Лишний свидетель. За руль посадил Рафика, сказал:

— Давай, Кулибин, поливай…

Рафик проехал километра три по проселку и говорит:

— Сцепление «ведет», гражданин подполковник. Надо бы диск феррадо поменять. А еще лучше — и всю «корзинку». Там такие прижимные лапки есть…

Хачикян повернулся назад, приказал Костюку:

— Запиши, чего брать у них на складе. — Потыкал толстым пальцем в Рафика и добавил: — Вот что он скажет, то и записывай. Понял?

— Так точно! Слушаюсь! — откликнулся с заднего сиденья Костюк.

Через сорок лет Рифкат Алимханов повторит мудрый дипломатический ход Костюка и купит себе за тысячу долларов еврейскую фамилию, чтобы свинтить за бугор…

Только Теодор Карлович, урожденный немец Роттенберг, станет украинцем «Костюком» значительно дешевле. Но тогда и на все цены были другие. А всего лишь за одно слово «доллар» в то время можно было схлопотать срок на всю катушку!