На осколках прошлого - [8]

— Черт! — воскликнул Мэтью.

На вопросительный взгляд Майкла ответил:

— Да, в лужу какую-то липкую наступил. Уж, не под названием ли «мой поплывший друг»?

В него полетело кухонное полотенце.

— Заткнись. Ты сегодня и так по краю ходишь, хотя зашел ко мне всего пять минут назад, заметь.

— Я заметил. Благодарю тебя за безграничное терпение. Так, когда ты спросишь у этой девки, как она связана с твоим отцом, и мы свалим отсюда?

— Зачем ты вообще притащился, дружище? Я тебя не звал, ты сам увязался за мной.

— Не надо меня попрекать заботой о твоей заднице, дружище! А конфету я, все-таки, съем, кубики мне это простят, — сказал Мэтт и закинул в рот сладость. — Ммм… супер! Как прошло свидание?

— Это не было свиданием. Это было чем-то фееричным. Она шутила, отказывалась есть пирожные, а потом… напилась.

— Ты ее к себе привез, я надеюсь?

— Конечно. Она не соображала ничего.

— И ты не смог уложить ее на своей территории? Чувак, самцы верхнего палеолита сейчас бы над тобой поржали. Самочка пришла в твою пещеру, а ты не смог ее уложить. Поразительно! — воскликнул Мэтт и откинулся на стуле, выглядя потрясенным.

— У меня есть не только полотенце. Например, разделочная доска. — Майкл повертел ее в руках, тонко намекая другу, чем приложит его в следующий раз, если тот не замолчит. — Пьяная она была в стельку, просто тело, понимаешь? Было явно не время для откровенных, обличающих бесед. У нас скоро состоится еще одно свидание.

— Не разочаруй меня. Я тоже хочу знать, почему ее имя было написано в предсмертной записке твоего отца. Ставлю все на кон, она скрывает какие-то тайны!

— Думаю, это связано с ее отцом. Доминик Кросс. Старший сенатор. Ты же понимаешь, что это не может быть случайностью?

— Понимаю. Поэтому бери своего малыша в руки и бегом, покорять невинных, но скрывающих чертовы тайны девочек! А я схожу на прогулку. — Мужчина поправил галстук, предвкушая новое развлечение.

— Сходи, прогуляйся. Устрой случку, кобель.

Мэтт подмигнул другу и вышел. Майкл вздохнул и тоже съел конфету. Надо бы упаковать вещи в посылку для мисс Кросс. И почему ему нравились эти игры? Нравилась она сама?

***

Утром следующего дня, когда солнечный свет уже перестал меня испепелять, я поняла, что протрезвела окончательно. Ошметки головного мозга не свисали со стен, а глаза не вытекали из глазниц. Да здравствует похмелье! Больше никакого спиртного. Никогда. Нет, не так. Больше никакого спиртного с Майклом-тестостероном. Или любым офигительно сексуальным мужиком. Это правило нужно зазубрить.

Встала я сегодня рано, поэтому времени полно, можно было заняться своим коварным планом по отшиванию Майкла Митчелла. Но, как всегда, на пути глобальных, коварных планов стояли вредные… коты. На этот раз мои тапки не пострадали, они не пали невинной жертвой кошачьей жестокости. Пала жертвой… моя блузка! Подскочив на кровати, пытаясь собрать в единое целое внезапно рассыпавшийся от резких движений головной мозг, я подняла блузку и ахнула. Ахнула, а не выматерила кота всеми известными словами, которые пишут школьники на стенах домов в ближайшем гетто, просто потому, что все слова разом пропали. Руки задрожали от злости. Эту блузку я купила на последнюю зарплату, берегла ее на «белый» день. «Белый день» в моем личном толковом словаре — это особый день, пришествие Мессии или НЛО, не знаю, в общем, день, когда все круто изменится. И я смогу надеть эту дорогущую блузку и покорить принца своей мечты… Теперь я могла убить принца своей мечты запахом кошачьего туалета. Фу, гадость.

Цезарь заглянул в комнату, окинув меня насмешливым взглядом голубых глаз. Пакостник! Несносный кот! Ну, все, сейчас он у меня получит. Я стала подходить к нему с блузкой в руке, мило приговаривая:

— Иди ко мне, Цезарь. Ну же, иди. Ты ж мой любимый гад, — лаково уговаривала я кота. А он все дальше отступал, чувствуя своей мохнатой пятой точкой подвох. — Иди ко мне, засранец. — Я схватила его в охапку, подняла на руки, и закутала в блузку. Будет знать свой природный запах!

Запихнув кота в ванную, я быстро включила холодную воду и направила душ на него. Цезарь начал жалобно мяукать, не забывая иногда скалиться на меня. В его взгляде я прочла обещание скорой расправы. Его взгляд так и говорили: «Прячь свои вещи, крошка, я уже хочу в туалет». Но меня было не напугать. Стоимость блузки, которую теперь можно было просто выкинуть, делала Ники Кросс бесстрашной. Выключив воду, я вытащила кота из душевой и завернула в полотенце. Это зрелище, подавленного и униженного Цезаря, забавляло меня. Коты после принятия ванны становились так похожи на… крыс. Меня пробрал дикий смех, и я не сдержалась. Воспользовавшись моментом моего веселья, кот одним точным движением спрыгнул с дивана, ударил меня лапой по ноге и убежал в комнату. Видимо, строить планы мести. Адольф, честное слово! И почему я назвала его Цезарем? Адольф же, вылитый Гитлер.

Я бросила расстроенный взгляд на блузку и выкинула ее в ведро. Еще одна половая тряпка. Где-то убыло, где-то прибыло. Я мысленно попрощалась с блузкой и тут же вспомнила о великом коварном плане, который чуть не сорвал Цезарь. А состоял этот план, собственно, из двух простых пунктов. Первый — выстирать все вещи и упаковать в коробку. Второй — отправить эту коробку Майклу. Все. Считай, ничего не должна. И да, меня не смущало, что я получила одежду абсолютно новой, а возвращала, так сказать, б\у. Поступок, может, и был детским, но общение с Майклом не доведет меня до добра. До секса — возможно, но не до добра. В моей жизни был лишь один мужчина, и ничего, кроме боли, он мне не доставлял. Мысли об отце всегда портили настроение и вызывали раздражение. Чтобы не сорваться и не напиться, или не отметелить Цезаря со злости, я глубоко вдохнула и выдохнула. Больше ни одна особь мужского пола не нарушит ровное, я бы даже сказала, унылое течение моей жизни. Пусть течет себе дальше, но без мужчин. Хотя, кого я обманываю? Одна большая наглая особь уже его нарушила, да так, что я достала краски и кисточки после двухлетнего перерыва.