На охотничьей тропе - [13]
— А если больше ста процентов?
— А если больше — это, значит, альпинист новую вершину оседлал. Не Белуху, допустим, а которую повыше. Например, Эльбрус.
Андронников, слушая наставление директора, не смог сдержать улыбки.
— А ты что улыбаешься? — заметил Кубриков.
— Хорошо вы рассказываете, Тихон Антонович, проникновенно. Так и хочется ухватиться за этот план обеими руками, не знать ни дня, ни ночи покоя, а выполнить его. И не один, а два, а может и больше.
Кубриков, не поняв тайного смысла слов Андронникова, добродушно заметил:
— То-то, брат! — затем помолчал и добавил. — Так ты езжай. Видно, в самом деле по злобе на тебя написали. Вижу: дельный человек… И разбираешься во всём хорошо. А с заданием смотри не подкачай! И другим разъясни, мол, перловцы обгоняют.
— Уж будьте покойны, Тихон Антонович! — заверил Андронников и вышел из кабинета директора.
«Ох, и хитёр же, чёртова перешница, — думал Кубриков об Андронникове. — Не робок, и с начальством умеет поговорить. Этакий в любом деле промаха не даст: когда надо в лоб ударит, а нельзя, так и сзади зайдёт, с затылка за чуб ухватит, а своей цели достигнет. Люблю таких. И ведь знаю, что хитрит, лисой прикидывается, а вот жалко на него обрушиться. Недаром ещё Суворов любил находчивых. И наказать бы порой надо солдата, явно провинился, ан нет, нашёлся он во-время, и прощает ему всё старик, ещё и молодцом назовёт…»
Андронников же, нахлёстывая лошадь, спешил домой.
«Задание!.. Смотри, не подкачай! — думал он. — Легко сказать: не подкачай, когда столько дней на рыбалку ушло… А всё Благинин воду мутит. Ну, чего человек добивается, чего?.. Об обществе радеет? Радетель!.. Сволочь!.. Сколько мне крови попортил. Была бы моя воля, в прорубь бы головой — и концы в воду. А что? Доведёт он меня до этого. Но не сейчас… А что-то надо делать? Не выполнишь задания — Кубриков жалобу вспомнит. Ему лишь бы план, тогда он обо всём забывает. Что же делать?..»
Илья привалился на облучок коробка и задумался Лошадь сначала бежала рысцой, затем сбавила на шаг, но Андронников не замечал этого. И лишь когда по обе стороны дороги потянулись камышовые займища, а вдали, на косогоре, показалась деревня, он встрепенулся.
«А что, если на Кругленьком попромышлять?.. Прокопьев запретил там добычу ещё в прошлом году из-за перепромысла,[5] да мне-то что. Сейчас там можно гребануть ондатры, — и Илья восхищённо стукнул себя ладонью по лбу. Правильно, Илья! Умная у тебя голова, — и, словно бросая кому-то вызов, вслух произнёс, — Нас на кривой не объедешь, мы учёные!..»
И хотя уже найден был выход из создавшегося положения, Илья успокоиться не мог. Из памяти не выходил неприятный разговор с Кубриковым и это неизменно наталкивало на мысль о Благинине. «Он, конечно, пожаловался, он, — думал Андронников. И хоть я сухим сейчас из воды выскользнул, да надолго ли?.. Жаворонкову ещё расскажет, тот мужик умный, начнёт сначала нравоучения читать, а не исправишься — по-другому повернёт. А всё Благинин. Ему вера во всём, потому передовик. Эх, жаль, не старое сейчас время. По-другому бы с ним поговорил…»
Вспомнилось, как ещё мальчонкой отец не раз брал его с собой на промысел, куда тот ездил скупать пушнину. Охотники, бывало, и пикнуть не смели перед прижимистым скупщиком. Определит за лучшего лисовина гроши и не смей больше спрашивать. Охотники перед ним, как ужи, извиваются, заискивают: «Константин Фролыч, да Константин Фролыч, прибавь хоть гривенник, ну хоть пятачок». А тот как цыкнет, да как отпустит по адресу такого попрошайки крепкое словцо, он и сникнет, как берёзка под топором.
«А теперь, тьфу ты пропасть: промхозы выдумали, охотничьи колхозы. Сам для себя и поохотиться не смей. Для общества только. Общество!..» — с этими мыслями Андронников и въехал в широко распахнутые женой тесовые ворота. Уже распрягая лошадь, сердито бросил Настасье, суетившейся тут же, у воза.
— Настасья, сбегай в магазин! Принеси пол-литровки. Да побыстрее!..
— Сейчас, Илюшенька. Что, или гости будут?..
— Гости, гости!.. Сам пить буду. Душа болит…
— Или случилось что, Илюшенька, а?
— Разговаривай!.. Сказано принеси, и неси. Чего уставилась?
Настасья, слывшая самой бойкой и сварливой женщиной на селе, никому ни в чём не уступавшая, знала крутой нрав Ильи и побаивалась его. Потому и не стала приставать с расспросами.
Пока Андронников возился с лошадью, жена сбегала в сельпо, принесла водки и собрала на стол. Илья, хмурый, вошёл в избу, разделся, молча взял бутылку за горло, зачем-то посмотрел через неё на свет и затем с размаху ударил дном об заскорузлую ладонь, — пробка взвилась в потолок.
Настасья, прислонившись к печке, наблюдала, как Илья вылил водку в большой бокал и сразу же несколькими глотками опорожнил его, начал закусывать солёным огурцом. «Что-то неладное с Ильёй? — соображала она. Может поторговал худо, вот и злится…»
Вскоре Илья захмелел. Опустив голову на руку, он осовевшими глазами смотрел на тарелку, наполненную салом, беззвучно шевеля губами. Вдруг поднял голову, в глазах блеснули волчьи огоньки, и ударил кулаком по тарелке, отчего та разлетелась на мелкие кусочки, прохрипел: «Сволочь!..»
Однажды, разбирая архивные документы о гражданской войне в Сибири, я натолкнулся на приказ Реввоенсовета 5-й Красной Армии № 1117 от 26 декабря 1919 г., изданный по случаю победы над Колчаком и объединения с сибирской партизанской армией Ефима Мефодьевича Мамонтова. В этом документе есть такие строчки: «Навстречу шедшей в Сибирь Красной Армии поднялись тысячи восставших крестьян, соединившихся в полки. Самоотверженная борьба почти безоруженых партизан навеки врежется в память поколений, и имена их будут с гордостью произноситься нашими детьми».
Герои произведений, входящих в книгу, — художники, строители, молодые рабочие, студенты. Это очень разные люди, но показаны они в те моменты, когда решают важнейший для себя вопрос о творческом содержании собственной жизни.Этот вопрос решает молодой рабочий — герой повести «Легенда о Ричарде Тишкове», у которого вдруг открылся музыкальный талант и который не сразу понял, что талант несет с собой не только радость, но и большую ответственность.Рассказы, входящие в сборник, посвящены врачам, геологам архитекторам, студентам, но одно объединяет их — все они о молодежи.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Повесть «Клавка Уразова» принадлежит перу Зои Алексеевны Ерошкиной, автора, известного уже на Урале своей повестью «На реке». Зоя Алексеевна Ерошкина, человек старшего советского поколения, родилась в Прикамье, выросла на Каме. С 30-х годов она занималась литературоведческой работой, была одним из сотрудников «Уральской советской энциклопедии».
В повести «Пусть сеятель знает» Игорь Росоховатский интерпретирует идею разумности осьминогов. В этом произведении эти животные в результате деятельности человека (захоронения ядерных отходов) мутируют и становятся обладателями разума, более мощного, чем человеческий. К тому же они обладают телепатией. А их способность к быстрому и чрезвычайно обильному размножению могла бы даже поставить мир на порог катастрофы. Художник Евгения Ивановна Стерлигова. Журнал «Уральский следопыт» 1972 г. №№ 4-6.
Советские геологи помогают Китаю разведать полезные ископаемые в Тибете. Случайно узнают об авиакатастрофе и связанном с ней некоем артефакте. После долгих поисков обнаружено послание внеземной цивилизации. Особенно поражает невероятное для 50-х годов описание мобильного телефона со скайпом.Журнал "Дон" 1957 г., № 3, 69-93.
«Кто-то долго скребся в дверь.Андрей несколько раз отрывался от чтения и прислушивался.Иногда ему казалось, что он слышит, как трогают скобу…Наконец дверь медленно открылась, и в комнату проскользнул тип в рваной телогрейке. От него несло тройным одеколоном и застоялым перегаром.Андрей быстро захлопнул книгу и отвернулся к стенке…».