На обломках рая - [25]

Скоро все продукты станут ядом. Хотя, некоторые продукты могут храниться и вечно. Те же французские сыры с плесенью.

23 июня.

Объезд города стал занимать почти полдня. Маршрут объезда меняю почти ежедневно. Хотел вообще отменить объезды, если не встретил ещё одного человека. Вернее, уже не человека, а высохшую мумию с почти пустой бутылкой водки в руке, привалившейся спиной к продовольственному ларьку.

Возраст более сорока лет, как мне показалось из-за седины в волосах. Судя по одежде — из бомжей. На момент исчезновения людей был в живом состоянии. Иначе бы я видел умерших людей на улицах.

Возможно, что человек увидел пустой ларёк, рядом нет народа, схватил бутылку и приложился. Бомжи люди тренированные, такую гадость пьют, от которой кони дохнут. А тут сам то ли от радости, то ли от водки отдал Богу душу. И, вероятно, уже давно. И что характерно, ни птицы, ни животные мумию не тронули. Вероятно, не по вкусу пришёлся.

В карманах не было ни документов, ни денег, одна мятая пачка сигарет "Прима" с тремя полувысыпавшимися сигаретами.

Я сделал замеры и нашёл на складах примерно такой же ящик из-под какого-то военного имущества. Снова поехал к месту обнаружения трупа. Мумия не исчезла. То есть, это не привидение. Положил умершего в ящик и повёз на кладбище.

На моё счастье с краю кладбища была отрыта могила для кого-то, но этого кого-то нет. Положив ящик в отрытую могилу, я похоронил то, что было когда-то человеком.

В могилу воткнул лежавшую рядом лопату, к которой прибил фанерную дощечку. Так и хотелось написать, что здесь лежит человек, который всю жизнь любил и страдал. Любил то-то и страдал от его отсутствия, как на могиле Самуэля Паниковского,[39] но я написал просто — НЕИЗВЕСТНЫЙ и поставил дату.

Приехав домой, я накрыл стол и выпил за упокой души, которая не дожила до того времени, как с ним бы встретился другой человек, оставшийся в одиночестве в необитаемом огромном городе.

Ложась спать, я вдруг подумал — а не может ли быть так, что морги лечебных заведений полны трупов и они сейчас разлагаются или скоро начнут ходить по улицам в виде зомби или каких-нибудь там орков.

С этими мыслями я и уснул.

24 июня.

Не кликай себе беду и она не придёт. Так говорила моя бабушка. Как вот это понять? Если бы я сидел сиднем в своей резиденции, то и не нашёл бы неизвестного гражданина, умершего от палёной водки у расстёгнутого настежь киоска? Возможно, что оно так бы и было. Но я похоронил человека и упокоил его душу. Что ещё нужно? А больше никого я и не поминал. Хотя нет, поминал тех людей, что могли остаться в моргах. Да ладно, никого их нет. Каждый день в большом городе десятки и сотни людей умирают на ходу, ничего не почувствовав. Шёл человек и упал. И пока не приедет скорая помощь, он так и лежит. Народ наш обойдёт такого человека стороной и даже не поинтересуется, что с ним сделалось. Такие времена пришли, когда вместо сочувствия полное равнодушие, не понимая, что мы все смертны и все под Богом ходим, но помогает нам каждому в отдельности не Бог, а тот ближний, который оказался или окажется рядом. И Россия в этом отношении оказывается самым диким и неандертальским местом, где тебе никто не придёт на помощь в борьбе с бандитами и никто не поможет в случае недомогания. А если ты умрёшь в своей квартире, то никто не поинтересуется, а чего это тебя не видно несколько дней.

Из всего, что произошло, ясно одно — я не был один. Если бы я нашёл этого беднягу раньше, то он, возможно, был бы жив. А, может, так же бы и спился, и споил меня. Так, по рюмочке каждый день, по две и зашумело в голове, потом похмелье, потом желание опохмелиться, и вот уже человек полностью зависим от алкоголя. И у него одно желание, клюкнуть стопарик и забыться в пьяном угаре, ожидая "оживляющего момента" принятия очередной дозы. А потом смерть у киоска с палёной водкой.

Нужно каждый день отмечать своё присутствие каким-то громким звуком. Например, звуком сирены. Сирену поставим на самое высокое здание в городе, и в одно и то же время будем крутить её. Нет, как просто решается проблема, а мне для её решения потребовался чуть ли не месяц.

Кстати, на военном складе я видел сирены.

После проверки радиопередающего центра я поехал на военные склады. Нашёл компактную ручную сирену. Покрутил, послушал её вой и положил в кузов.

Выехав со складов, я вдруг подумал, а почему я взял ручную сирену? Я что, собираюсь каждый день карабкаться ан четырнадцатый этаж, чтобы покрутить сирену? Нет, мне нужна электрическая сирена и длинный провод на всю длину здания. Я буду каждый день подъезжать к зданию, подключать к проводу "абэшку" и сирена будет сама выть.

Толково. Я вернулся на склад, взял электрическую сирену и бухту электрического кабеля длиной семьдесят метров. По стандартам высоты помещений, от пола до пола должно три метра тридцать сантиметров. Прикинем на глазок, примерно пятьдесят метров с учётом разных гаков. Кабеля хватит.

Выезжая со склада, я подумал, электрическая сирена марки С-28, которую я взял, весит тридцать килограммов, а там ещё была сирена марки С-40, так она весит целых шестьдесят килограммов. Но это не так суть важно. К ним нужно напряжение триста восемьдесят вольт. И я должен на своём горбу таскать такие тяжести на четырнадцатый этаж? Да провались они пропадом. И я хотел ехать дальше, как вдруг мне на глаза попалась старенькая, времён Отечественной войны пушка ЗИС-3 калибра семьдесят шесть и две десятых миллиметра, трёхдюймовка противотанковая. И для неё снарядов, вероятно, тьма тьмущая. Зачем мне возиться с сиренами, когда я, выйдя из дома в любое время, пальну из этой пушки, как в Питере у Петропавловской крепости. А что, имею полное на то право как самый главный начальник в нашей необъятной стране. Чего же я раньше об этом не додумался? И сигнальное устройство, и оружие для защиты от всяких ворогов.