На обломках рая - [23]
Хорошо, будем считать это случайностью. Но вот однажды, когда у меня было плохое настроение и все падало из рук, я снова пошёл в церковь и просто поставил свечку перед образом Святого Николая, ничего не прося у него и вдруг мне показалось, что он мне улыбнулся. И я улыбнулся ему в ответ. Даже жена удивилась такому превращению. А я пришёл домой, взял бумагу и написал:
Вот откуда это взялось? Никогда стихи не писал. Как в том анекдоте. Мужику должны были удалить аппендицит, а он спрашивает врача:
— Доктор, а я смогу после операции играть на гитаре?
— Сможете, голубчик, сможете, ещё как сможете, — успокоил его доктор.
— Вот медицина пошла, — подумал восхищённо мужик, — я раньше вообще ни на чем не играл, а вот приду из больницы и удивлю всех игрой на гитаре.
А потом я написал спонтанно нормальное стихотворение, выразив как-то своё отношение к происходящему в стране:
Вот так. Человек, который не верит в чудо, никогда чуда не увидит. А потом я начал писать прозу. Потом, как-нибудь, когда жизнь наладится, может, и познакомлю вас с моими произведениями. А пока я сейчас как блогер ни дня без строчки о том, что происходит в жизни нашей, то есть моей.
Подойдя к двери храма на Соборной площади, я никак не мог открыть дверь, считая, что она закрыта на замок. Но посильнее дёрнув дверь, я все-таки открыл её. От бездействия даже двери стали сами закрывать вход в неиспользуемое жилище.
Всюду слой нетронутой пыли. Я шёл к иконе, оставляя за собой следы.
— А не заметит ли эти следы тот, кто творит все это? — подумал я и тут же ответил себе, — а ты мало наследил в городе? По городу носятся машины, по реке ходит "броненосец", что-то где-то шумит и гремит. Раз уж начал шуметь, то и дальше шуми, авось, кто-то и заметит это и начнёт в жизни определённость или наоборот — абсолютная неопределённость.
Взяв свечу на столике церковной утвари у входа, я зажёг её и поставил в подсвечник около образа Святого Николая. Перекрестившись, я вышел из храма. Будем ждать чуда или будем это чудо делать.
Вернувшись домой, я плотно пообедал и пошёл на катер в намерении совершить прогулку вдоль города по реке.
Генератор и двигатель силовой установки завелись сразу, благо аккумуляторы регулярно подзаряжались.
Катер давно не двигался и хорошо сел на берег, который прямо-таки присосал его к себе. Даю задний ход, а катер стоит и не двигается. Ну, не двигаешься, тогда мы тебя подвигаем. Штурвал вправо, реверс двигателю. Штурвал влево, штурвал вправо и катер потихоньку сполз с берега. Сбавил обороты двигателя и потихоньку вышел на судовой ход.
Катер плавно шёл по спокойной волне, а безжизненный город все ещё сохранял облик как бы живого организма, прикорнувшего на диванчике после обеда. У спящего замутнённый взгляд. Все стекла покрыты слоем пыли и почти не дают бликов ни солнечном свете. Те блики, которые есть, и те какие-то блёклые. Живые блики от воды, потому что река живая и в ней живые организмы. Живой и лес. А вот живая трава мертвит любое жилье.
Мне как-то пришлось проходить через брошенную деревню. Дорога к деревне ещё живая, а вот сразу у околицы дорога стала зарастать травой-подорожником, залечивающим раны земли, и ещё травкой такой с жёлтенькими цветочками-колбочками с резким приятным запахом. Все огороды взялись лопухом, полынью и лебедой, а домашние сирени и черёмухи пошли ввысь. И на домах зацветился мох и лишайники поползли вверх.
Я заглянул в один дом. Видно, что он безжизненный. Стол, лавки, стены и пол стали одного серо-пыльного цвета. Как будто кто-то зашёл в дом и все покрасил в один цвет.
Город наш растянулся на двадцать километров по обоим берегам средней такой Сибирской реки. И путь мой туда и обратно занял более двух часов.
Об этой реке ещё и стихотворение есть. Как раз к сегодняшнему дню:
