На Новую Землю! - [3]
„Таймыр“ перед походом на Новую Землю (фот. автора).
Провиант берется с расчетом на год. Кроме того, ежегодно пополняется годовой запас на случай вынужденной вторичной зимовки.
На территорию порта уже пригнаны лошадь, корова и свиньи, которые также будут взяты на Новую Землю. Свое молоко, а затем свежее мясо несколько скрасит довольно однообразный стол зимовщиков, а лошадь поможет поднять груз к месту жилого дома.
Новая смена зимовщиков уже вся на месте и ждет с нетерпением дня отплытия. Но выход в море все откладывается и откладывается из-за угрожающего состояния льдов в Карском море. Новая радиосводка приносит одно и то же известие — Маточкин Шар по-прежнему забит тяжелым льдом, трудно проходимым для обыкновенных судов. Обычно, уже в конце июня все проливы Карского моря свободны от льда, а в этом году зимняя картина уж что-то слишком затянулась!..
Партия Госуд. Гидрологического Института, в составе Ю. В. Кречмана, А. И. Цветкова и автора, уже давно прибыла в Архангельск[9].
Все дела по снаряжению нашего отряда закончены и экспедиционный карбас „Ошкуй“ поднят на „Таймыр“.
Скорее бы выйти в море.
По программе в этом году мы должны постараться проникнуть на восточный берег Новой Земли и обследовать заливы Шуберта, Брандта и Клокова, но если лед будет попрежнему таким же тяжелым, то вряд ли это выполнимо. Но пока на будущее смотрим бодро и с надеждой.
17 августа. В ночь на 15 августа наконец вышли в море. Командир „Таймыра“ старый опытный моряк, видавший всякие виды. Сев. Двину проходим длинным и узким рукавом — Маймаксой. По берегам разбросаны многочисленные лесопильные заводы и повсюду стоят иностранные лесовозы. Грузят лес.
Вот уже прошли белую башню Мудьюгского маяка и находимся в самом Белом море. Идем вдоль Зимнего берега. По направлению к северу берег постепенно повышается и скоро переходит в высокие, красивые песчаные обрывы, вверху поросшие густым еловым лесом.
„Таймыр“ по своей конструкции необычайно валкий и уже небольшая толчея волн в Горле Белого моря начинает его класть с борта на борт.
Свернули на Терский берег. Повстречали несколько судов, направляющихся в Архангельск. Наконец, выходим из Горла Белого моря. Погода свежеет. У Канина Носа качается несколько рыболовных тральщиков. Постепенно теряем из вида и Канин Нос — последний форпост материка; теперь мы совершенно одни в беспредельных пространствах Сев. Ледовитого океана. С внешним миром связаны только по беспроволочному телеграфу.
Шторм в Баренцовом море (фот. К. Тирона).
Баренцово море на этот раз встречает нас не особенно приветливо. Сильный норд-остовый ветер[10], доходящий до 5—6 баллов[11]. Волна начинает захлестывать бак[12] и ходить по палубе. „Таймыр“ кладет больше, чем на 20°. На борту много палубного груза: несколько кубов дров, сено, отдельные части новой постройки, скот. Сильная волна проходит по левому борту, срывает трап, ведущий на капитанский мостик, и сносит часть дров. Ветер прямо в скулу. Машина работает полным ходом, но мы почти совсем не продвигаемся вперед. Дальше бороться против ветра бессмысленно. Ложимся в дрейф.
Птичьи базары.
18 августа. По всему морю широкие волны — зыбь, оставшаяся после вчерашнего шторма. Французы эти волны называют дыханием моря — respiration de la mer. Чувствуется близость Новой Земли, хотя самих берегов ее еще не видно. После совершенно мертвого моря, лишь с редкими буревестниками-глупышами (Fulmarus), которые повсюду летают совершенно низко над самой водой, вдруг все оживилось и появилось много разных птиц. У самого носа „Таймыра“ начинают пролетать небольшие стайки кайр. Кайра (из семейства чистиковых, с белой грудкой, немного неуклюжего вида) очень характерна для берегов Новой Земли, образуя по всему западному берегу как южного, так и северного острова многочисленные базары[13]. В предыдущие годы мне неоднократно приходилось бывать на этих базарах и испытывать своеобразное чувство удивления и красоты.
Небольшой базар на островке близ Черной губы (фот. автора).
На восточной стороне птичьих базаров, повидимому нет, так как условия для их существования здесь слишком неблагоприятные. Почти в течение всего краткого летнего периода к карскому берегу постоянно подходят пловучие льды, часто почти нацело закрывая всю водную поверхность, и этим лишая взрослых птиц возможности добычи пищи для молодых птенцов.
Наиболее крупные базары расположены на Пуховом острове, в губе Безымянной и губе Архангельской. Все эти базары тянутся на несколько верст и заселены массой птиц: только на одном из них, и то не на самом большом — на Пуховом о-ве, насчитывается около 1.000.000 шт. птиц[14]. Птичьи базары есть и на Мурмане, но там они несколько иного характера.
Население новоземельских базаров довольно однородное и состоит, главным образом, из толстоклювой кайры[15] (Uria lomvia или Uria brünnichi). Кроме этой кайры, здесь же поселяются и обыкновенная кайра (Uria troille) и кайра с очками (Uria ringvia), как прозвали ее русские промышленники из-за белого ободка вокруг глаза. Последние две кайры встречаются реже и их биология несколько другая. Кроме кайр, на новоземельских базарах встречаются и некоторые другие птицы, но их так мало, что они теряются в общей массе. На скалистых утесах иногда поселяется трехпалая чайка „моевка“ (Rissa tridactyla), но она гнездится обычно отдельно от гнезд кайры и никогда не садится на общую площадку с ними. На верхних откосах базара, на почвенном грунте разбросаны отдельные гнезда очень крупной чайки — бургомистра (Larus hyperboreus), который является сильным хищником среди мирного населения базара. Бургомистр таскает у безобидной кайры яйца и отнимает маленьких птенцов, одним словом наносит базару заметный вред, за что его очень не любит местное население, которое старается его уничтожать при всяком удобном случае. Мирным квартирантом этих базаров иногда является редкий „топорик“ с большим и очень красивым красным клювом. На больших базарах топориков обычно насчитывают единичными экземплярами. Гнезда топорика прямо не видны, так как они устроены в трещинах скал.
