На несколько демонов больше - [175]

Я приоткрыла глаз, ликуя. Со зрением вернулось смятение двойных мыслей. Ведьма своими мыслями попыталась помешать мне, но я навалила на нее боль и смятение, и она перестала думать. Тело это мое, и двигаться будет так, как я хочу.

Появилась в поле зрения пара лиловых шлепанцев, примерно в ярде от меня. Нас разделяла переливающаяся черным завеса, но ужасный запах демонов был мне знаком — в сотни раз более противный, чем зеленая вонь эльфов.

— Метка создана между Рэйчел и мною, — сказал демон, и надежда во мне умерла. Он меня снова посадит в коробочку из кости, а я хочу бежать. Я хочу свободы!

Вервольф подошел ближе, и я запела ему, но он не слышал.

— Я ее альфа! — воскликнул он. — Посмотри на этот документ. Смотри, демон проклятый! Я могу принимать за нее решения, ибо таков закон!

Я замерла, услышав стрекот крыльев — опять этот пикси. Черт побери, почему он не оставит меня в покое!

— Ребятки, — сказал дрянной клоп, повисая у меня перед носом и заглядывая в глаза, — ей бы еще немножко этой хмельной бражки.

Ноги в шлепанцах приблизились, кто-то меня перевернул. Я смотрела на демона, чувствуя, как растет во мне ненависть. Его родичи создали меня. Создали, связали и посадили в коробочку из кости, которая не умеет бегать.

Легкая нотка удовлетворения прозвучала во мне, когда у демона глаза полезли на лоб и он попятился.

— Господи душу мою отсюда и до Поворота, — шепнул он, продолжая пятиться, — эта штука действительно в ней. Я это сделаю, — сказал он, и я попыталась дернуться. Он посадит меня опять в клетку. Нет, я сперва его убью! Я их всех убью!

— Спи, — приказал демон, и меня проняло дрожью, когда черное одеяло дисбаланса накрыло меня, и я заснула. Выбора у меня не было, ибо так повелел демон, и демонами я создана.

Глава тридцать седьмая

В комнате царил полумрак, и мне было жарко. И чувствовались запахи моей коллекции духов на фоне незнакомого благовония, от которого перехватывало горло, но навалившаяся на меня тяжесть, судя по ощущениям, была моим любимым пледом. В открытое окно смотрела тихая полумгла, вливалось пение птиц, и теплым пятном лежала под боком Рекс. Шторы были закрыты, но предрассветные лучи уже проникали в них, когда они шевелились под ветерком, и все это вместе с часами утверждало, что рассвет уже вот-вот настанет.

Я медленно вздохнула, ощущая, как движется в легких воздух, и лишь едва заметно отзывается боль. Только мышцы ныли. Из святилища доносились торжественные распевы и звон колокола, запах ладана шел не от вампиров, а от минералов и трав. Ну, если честно, вонючий какой-то был ладан.

Я хоть с трудом, но смогла сесть. Сердце зачастило, я привалилась к спинке кровати. Вздрогнула, подняв руку к шее и нащупав повязку. Вроде бы ничего страшного, и я опустила руку к животу, где бурчало.

Лицо у меня стало неподвижным, когда я поняла, что раздвоения больше нет.

Тогда я села прямо, с тревогой вспоминая Кери и Дэвида. Резким импульсом пронзил меня страх. Здесь был Миниас, а я была не в своем уме в полном смысле этого слова. Куда девалось проклятие? Кери собиралась его удалить. О господи, Айви! Ее же растерзал Пискари! Но я помнила ее в машине, она была живая. Или нет?

Отбросив плед, я готова была пойти выяснять, кто здесь, и требовать ответа, но тут меня обдало прохладой от вентилятора — И до меня дошло, что есть проблемы более срочные.

— Гм… надо бы в туалет, — пробормотала я, спуская ноги с кровати далеко не так быстро, как мне хотелось бы. Куча ноющих мышц, синяков, царапин и ссадин отозвались в самых разных местах. И еще ноги слабо держали. Я из осторожности и для равновесия ухватилась рукой за спинку кровати. Последний раз, до того как отключиться, я была в том великолепном платье подружки невесты, сейчас — в трусах и длинной футболке.

На комоде среди моих духов и на досье Ника лежала моя расческа, тюбик мази с антибиотиком и пластыри.

Тут я вздрогнула: что-то прошло сквозь мою ауру со звоном серебряных колокольчиков и вышло из меня, оставив ощущение зимнего сада. Ощущение совершенно незнакомое, но не неприятное — скорее как уколы снежинок на поднятом к небу лице. С тревогой я задрала футболку — посмотреть в зеркало на порезы и ушибы. Значит, я не мертва. В аду меня бы не приняли в футболке Такаты с надписью «СЦЕНА», а на небе пахло бы лучше.

Закрылась входная дверь, и стало тихо. Медленно двигаясь, я направилась к двери в ванную, чувствуя протест каждой мышцы. В туалет мне надо было обязательно и срочно. Но когда рука легла на ручку двери, я застыла: началось щекотание в носу. Тянуло чихнуть.

Струйка тревоги потекла во мне, и я сделала глубокий вдох, стараясь подавить позыв. Рука легла на повязку на шее, чтобы удержать ее на месте, когда меня встряхнуло чиханием. Я сгорбилась — и еще чихнула. И еще.

Черт побери, это Миниас!

— Где мое вещее зеркало? — прошептала я, в панике оглядывая темную комнату. Бросилась к шкафу, распахнула дверцы. Здесь я его оставила, точно помню. Или нет?

Упала на колени — меня дернуло болью, стала искать, отшвыривая в стороны ботинки и старые журналы. Снова чихнула, скривившись от пульсирующей боли в шее. В темноте шкафа ни- чего не было видно, но я даже вскрикнула от облегчения, нащупав прохладу стекла. Вскочив и пошатываясь, я отступила в свою комнату.