На несколько демонов больше - [155]

В заднем ряду кто-то обернулся, и началась цепная реакция — головы стали поворачиваться ко мне. Я сбилась с шага, сделала глубокий вдох. Черт побери, здесь мэр, и… Таката? Я буду арестовывать Трента на глазах у Таката? Да, теперь я знаю, что такое волнение перед выходом на сцену.

Как я и думала, Пискари был в переднем ряду вместе с Айви и Стриж, и мне пришлось подавить приступ ярости, что он отдал Кистена кому-то на убийство ради какого-то извращенного удовольствия, а еще — что его влияния в ОВ хватает, чтобы это ему сошло с рук. Но мне, как ни противно, нужна его помощь, и придется быть, мать его так и этак, политически корректной.

На Айви я не могла смотреть — пока что. Но я узнала под серой широкополой шляпой рядом с Пискари ее напряженную спину. Отец Айви тоже был здесь, и, очевидно, ее мать — снежная королева из Азии, сидевшая рядом с этой элегантной изможденной фигурой. Необычно было появление мистера Рея и миссис Саронг — они держались вместе в отсутствие своих обычных стай. Ал стоял рядом с Трентом — увидев меня, осклабился — и это чисто Аловское выражение лица странно было видеть на скуластом азиатском лице Ли. Квен стоял рядом с ним, лицо его было непроницаемо. Он прошептал что-то Тренту, и пальцы Элласбет сильнее сжались на руке жениха.

На стороне невесты полно было худощавого загорелого народу. Меня они не слушали, а одеты были — как массовка спилберговского фильма в шмотье с голливудского склада. Вообще-то им надо быть поосторожнее, если не хотят, чтобы их маленькая тайна стала известна. Видит бог, для меня они все были на одно лицо.

Речитатив попика слегка сбился, когда снаружи вошел швейцар. Я оглянулась предостерегающе, увидела, что рука его все еще у носа, а белый платок заляпан кровью.

Пискари медленно повернулся на запах крови. Улыбнулся мне очаровательно, так что у меня собственная кровь загорелась. Он знал, что я его ненавижу, и ему это нравилось. Швейцар от внимания Пискари побледнел, и когда Квен ему показал жестом, чтобы ушел, скрылся мгновенно, пытаясь спрятать кровь.

— Уверена, Рэйчел? — спросил меня Дженкс. — А то всегда можешь уйти на покой и открыть лавку амулетов.

Я подумала о Кистене — и меня ниоткуда пронзило страхом.

— Уверена.

Поддернув сумку, я сунула фокус под мышку и направилась к алтарю. Дженкс взмыл к балкам, мне вслед понесся шепот. Глаза сливок цинциннатского общества устремились на меня, а я, размазывая сапогами лепестки на полу, про себя молилась, чтобы не поскользнуться на них и не сесть на задницу.

Бормотатель в рясе, отчаявшись вспомнить, на чем прервался, листал библию в поисках шпаргалки, и челюсть у него тряслась, хотя он пытался сделать вид, что ничего не произошло. То, что он меня в упор не видел, говорило о многом. Квен наклонил голову в мою сторону, а когда бедный попик затих совсем, ко мне повернулся Трент.

Ладно, не спорю. В белом фраке, с почти прозрачными волосами, чуть шевелящимися на слабом сквозняке, он был неотразим. Элегантный, лощеный, он даже сердитым взглядом посмотрел неотразимо. Весь, от бутоньерки с черной орхидеей и до вышитых носков он был — вершина элитной силы и изящества. И был он на самом деле реально взбешен — если судить по холерическому взгляду зеленых глаз.

Элласбет повернулась вместе с ним — тщательно отделанное платье с расправленным треном зашелестело на весь собор. Бели Трент был неотразим, Элласбет была неотразима в энной степени — ее красоту подчеркивал идеальный макияж и великолепное платье. На отчетливо выделяющихся скулах заиграл едва заметный румянец, и я залюбовалась искусством гримера, который сумел скрыть ее загар и сделать эту красоту фарфоровой. Но волосы у нее все равно выглядели как дешевая подделка под волосы Трента, тем более при свечах.

А подружка невесты была в том уродливом зеленом платье, и я криво ей улыбнулась извиняющейся улыбкой. Кто бы сомневался, что Элласбет выберет именно его.

— Простите за опоздание, — сказал я весело и громко в напряженном молчании. — Автобус застрял — жуткие пробки на улицах.

Положив на ступеньки фокус, замаскированный под свадебный подарок, я сняла с плеча сумку и пристроилась за подружкой невесты, скромненько сложив ручки перед собой.

Ага, вот так.

— Рэйчел! — начал Трент, отняв руку у Элласбет.

— Нет-нет, продолжайте! — замахала я руками, хотя внутри напряглась, как нажравшийся бримстона пикси. — Все в порядке,

Крашеные губы Элласбет сжались в ниточку. Фата бы тебе не помешала, подумала я и вспомнила о собственной раскраске, наляпанной в последнюю минуту.

Пылая зелеными глазами, Элласбет взяла Трента под руку и повернулась ко мне спиной — плечи ее вздрагивали. Попик прокашлялся и начал с того места, где остановился, заговорил о силе преданности, понимания и прощения. Я от него отключилась — надо было успокоить собственный пульс, поскольку какое-то время придется пробыть здесь.

Собор был красив, запах дикой моркови угадывался в спертом воздухе. На всех доступных горизонтальных поверхностях стояли цветы, даже на вертикальных кое-где — букетики, приколотые к лентам. Экзотические вьющиеся растения, лилии, но лично мне больше нравятся цветы попроще. Всемирно известные цветные витражи помутнели от тумана и лунного света, и тени окрестных деревьев плавали по ним драконовыми кругами. Мерцали свечи, и тихий голос попа звучал, как обретшая голос пыль.