На несколько демонов больше - [146]

Кистен прищурился, пытаясь его разглядеть. В нем все еще кипела злоба, и Сэм оскорбительно улыбнулся.

— Вот такой ты крутой боец, — сказал он и ударил Кистена

кулаком под дых.

Я рванулась вперед — Кистен осел наземь, чуть не потянув за собой державших его вампиров.

— Ты ноль! — яростно гаркнул Сэм. — И всегда был ноль! Без Пискари ты — ноль!

Пошатнувшись, Сэм ударил его еще раз, и Кистен застонал.

— Хватит! — заорала я, но никто не обратил внимания, и загудели крылья Дженкса.

Обозленный вампир стер кровь с носа, оставив следы на волосах Кистена, когда схватился за них опять. У Кистена закрылись глаза. Видно было, как поднимается у него грудь, как проходит вдох в окровавленные губы.

— Ты ноль, и помни это, Фелпс, когда будешь умирать. Живым ты был нулем, а мертвым будешь еще меньше.

— Хватит! — крикнула я. Вдали выли сирены.

Сэм глянул на меня и оскалил зубы в улыбке.

— Приходи, когда кое-чего захочешь, ведьмочка. Сделаем с нашим удовольствием.

Я набрала было воздуху послать его подальше, но вампиры отпустили Кистена, и он сполз по борту моей машины. Стараясь не наступать на больную ногу, Сэм наклонился к нему, и меня пронзило ужасом, когда он выпрямился, держа в руках бриллиантовую серьгу из Кистенова уха.

— Пискари сказал, что к рассвету ты будешь мертв дважды. —

Сэм наклонил голову, вдевая серьгу себе в ухо. — Он думает, что у тебя духу не хватит пройти все до конца и восстать нежитью. Говорит, что ты слабаком стал. А я всегда думал, что нет в тебе того, что надо для нежити.

Два других вампира заковыляли прочь, и Сэм, глянув последний раз на Кистена, пошел за ними. Последний из вампиров остался лежать, глядя на солнце.

Кистен почти не шевелился, скорчившись в позе зародыша. С участившимся пульсом я подошла к нему. Очень это было глупо… о господи, до чего же может доходить мужская глупость? Отлупили друг друга — чертова уйма добра от этого им всем.

— Кистен! — позвала я, присев рядом.

Оглянулась на дорогу, подумав, отчего никто не остановился.

Кистен был в ужасном виде — голова болтается, всюду кровоточащие ссадины и синяки. Дорогие брюки измазаны и пожеваны, шелковая рубашка порвана. Дрожащими руками я сняла с шеи амулет против боли и надела на него. Как только я засунула амулет под рубашку и он коснулся кожи, Кистен сделал глубокий нормальный вдох.

— Все будет нормально, — сказала я. Мне хотелось видеть, что делается в ресторане, но моя машина загораживала вид. — Пойдем, Кистей. Помоги мне тебя поднять.

Мне хотя бы не придется волочить его к машине. Он оттолкнул меня, потом отклонился назад и оттолкнулся ногами, опираясь спиной на мою машину.

— Все нормально, — сказал он, щурясь, чтобы видеть мое встревоженное лицо. Потом сплюнул кровь на гравий. — Дай мне… мою счастливую палочку.

Он смотрел на сломанный кий, и я сжала губы в ниточку.

— Да залезай ты в эту чертову машину! — выругалась я. — Надо отсюда убираться. Похоже, ОВ сюда едет.

Я стала дергать дверь, Дженкс мешался на дороге — пытался помочь, посыпая порезы Кистена.

— Мою палочку, — снова сказал Кистен, падая на пассажирское сиденье. Окровавленные волосы вымазали стекло. — Я ее… Пискари в задницу… засуну.

Ага, прямо сейчас.

Но все-таки, вложив обе его ноги в машину и подтянув его, чтобы сидел прямо, я подобрала сломанный кий и положила рядом с ним. Захлопнула дверь и только теперь посмотрела на ресторан. Меня окатило страхом, я схватилась за голову, чувствуя, как ветер шевелит волосы. Айви там, внутри, во власти безумия, имя которому Пискари. А я собираюсь с ним договариваться ради Кистена и ради себя. Я посмотрела на Кистена, валяющегося на переднем сиденье. Надо вытаскивать оттуда Айви — это просто сумасшествие. Такого вообще не должно происходить.

Вой сирен отдавался уже во всем теле, поток летел мимо на скорости сорок пять миль в час, и я побежала к моей стороне машины.

— Рэйчел! — Дженкс возник у меня на дороге. — Рэйчел, это опасно.

— Нет, правда? — спросила я едко и потянулась к ручке, но он снова возник передо мной.

—Нет, — сказал он, подлетая так близко, что мне пришлось скашивать глаза, — я думаю, что опасность грозит тебе. От Кистена.

Я посмотрела на Кистена — он привалился к измазанному кровью стеклу — и дернула на себя дверцу.

— Не время сейчас для этой пиксевой паранойи, — сказала я сдавленно.

Рассыпая ярко-медную пыльцу, от которой мне руку защекотало, он не сдвинулся с места.

— Я думаю, Пискари ему велел тебя убить, — сказал он с мольбой и так тихо, что Кистей не услышал бы. — И когда Кистен отказался, Пискари его выбросил. Ты слышала, что говорил Кистен — что Айви сказала «нет» и получила похвалу, а он сказал «нет» — и его вышибли.

Я остановилась, держась за открытую дверцу, и почувствовала, что холодею. Дженкс сел на окно передо мной, не замедляя вращения крыльев.

— Подумай, Рэйчел! — сказал он, сопровождая слова энергичными жестами. — Он всю жизнь зависим от Пискари. Старый вампир не только Айви вывернул наизнанку, но Кистен всю жизнь был покладистым, и потому этого не видно. Убить тебя — это единственное, из-за чего он мог пойти против Пискари. Рэйчел, это опасно. Не всему верь, что видишь.