На небо сразу не попасть - [11]
В польских семьях — обыкновенный голод, а у евреев он чрезвычайный. Уже сейчас есть случаи голодных смертей в еврейских домах. Евреям выделяют очень маленькие пайки, а кроме этого украинские продавцы в магазинах часто отказывают им в выдаче карточных порций. Да и, в общем, даже то, что у еврея есть дома, не является его собственностью, потому что у него всё это может отобрать каждый украинец, даже гражданский.
Люди активно ходят из города в село за продовольствием. Чаще всего ходит интеллигенция: разные преподаватели, чиновники, профессора. У крестьян уже достаточно денег, и они не хотят их брать, хотят менять на товар. Люди несут в деревню свою одежду, посуду, салфетки, бритвы и другие предметы. Бывает иногда, что у крестьянина можно выпросить что-то поесть. Наш сосед, до войны бывший ассистентом в университете, постоянно ходит в село и каждый раз приносит что-то домой.
Добрые времена настали для огородников из пригородов. Всё лето они охраняли свои огороды и спали в них ночами, а теперь продают за большие деньги лук, морковь, чеснок и другие овощи. Огородники бьют каждого, кто решится зайти на их поле, чтобы стянуть что-то из еды.
Очень много овощей и фруктов скупают у огородников немецкие подразделения, которые платят частично деньгами, а частично папиросами, мясными консервами, мылом. Многие огородники провернули на этом такие выгодные дела, что строят дома и другие хозяйственные постройки.
Через город всё так же провозят раненых. В последний раз, кроме немцев, везли также раненых финнов и голландцев. Финны не хотят давать нам хлеба за наши услуги носильщиков на перроне. А однажды голландцы обругали немку — сестру Красного Креста.
Довольно беспорядочным будет в этом году праздник Рождества. У людей нет денег. Хотя некоторые пробуют привезти из села немного еды на сочельниковый стол. Однако трудно пройти боковыми дорогами, потому что там мокро и грязно, а на шоссе немцы всё отбирают.
Люди говорят, что русские будут отступать только до определённого места, а потом немцам так дадут по костям, что те их не соберут.
Сегодня возле места расквартирования венгерских офицеров была такая драка, какой уж давно не видели во Львове. Украинский полицейский ударил польскую девушку, которая работает в офицерском казино у венгров. Девушка расплакалась, а венгры соскочили с веранды и стали бить полицейского. Кто-то выстрелил, и сбежалось ещё больше полицейских, а через несколько минут приехал целый комиссариат полиции. На помощь венграм пришли проходившие по улице гражданские.
Украинская полиция открыла огонь, а венгры тогда укрылись за домом и стали кидать оттуда гранаты. Убиты трое полицейских и ранены пятеро. Немецкая жандармерия, которую стянули с улицы Батория,[39] потребовала выдачи польской девушки, но венгры ответили, что это дело касается только украинцев и венгров, поэтому рассматривать его будет венгерская полевая жандармерия, а не немецкая. Задержанных полицейских забрали в комиссариат, а место посыпали песком.
Уходя, полицейские сказали, что застрелят каждого пьяного венгра, которого патруль схватит в городе.
Встреча поляка с украинскими полицейскими очень рискованна. Поляка могут избить, ограбить и покалечить. Для еврея такая встреча может закончиться ограблением, избиением и расстрелом. Украинские полицейские насилуют молодых евреек и убивают евреев на улицах средь бела дня. Немцы не мешают украинцам убивать.
В домах у людей стоят ёлки, но на них нет ни шоколадок, ни конфет. Люди повесили на ёлки картошку, обёрнутую в цветную бумагу, немного орехов и яблок. Несмотря на это, ёлки так сильно освещены, как никогда не было перед войной. Потому что в этом году частные заведения наделали огромное количество цветных свечек, и люди жгут их, как будто назло немцам. Зато на столах почти пусто, потому что большая часть сочельниковых блюд — из мака и картошки. Лишь у немногих на столе есть мясо.
Я срезал ёлочку в клепаровском лесу, а братья сделали украшения и цепочки из цветной бумаги и газет. Я ухитрился раздобыть две банки мясных консервов и несколько яиц, а мама принесла селёдку. На рождественский сочельник дал отцу целую пачку немецких папирос, а маме кусок немецкого шоколада. У людей, правда, нет мяса, зато облатки[40] можно купить дёшево и на каждом шагу.
Отец может уже говорить, но тихо и очень немного. Выдумываем для него разные съедобные штуки, но отец мало ест.
Моего пастора немцы забрали в армию, мама принесла облатки от католического священника из Богоматери Снежной.[41]
Немцы объявили, что каждый, кто будет продавать евреям еду, одежду или лекарства, будет наказан лишением свободы, высоким штрафом или будет выслан в концентрационный лагерь. Если же кого-то поймают на том, что он контрабандой поставляет еду в еврейский район, он будет расстрелян на месте. Сегодня, в связи с этим, еда подорожала ещё сильней, потому что каждый, кто носит контрабанду в гетто, поднимает цену за дополнительный риск.
Если у меня есть полено или кусок угля, то я оставляю их перед границей гетто, а евреи и так в город тайно выходят, а кроме того, не всюду ещё поставлен забор. На Клепарове немцы отгородили колючей проволокой кусок гетто и поместили таблички с черепами. Надписи на немецком, украинском и польском языках предупреждают об угрозе расстрела для тех, кто без специального пропуска войдёт в гетто.
Автор — полковник Красной армии (1936). 11 марта 1938 был арестован органами НКВД по обвинению в участии в «антисоветском военном заговоре»; содержался в Ашхабадском управлении НКВД, где подвергался пыткам, виновным себя не признал. 5 сентября 1939 освобождён, реабилитирован, но не вернулся на значимую руководящую работу, а в декабре 1939 был назначен начальником санатория «Аэрофлота» в Ялте. В ноябре 1941, после занятия Ялты немецкими войсками, явился в форме полковника ВВС Красной армии в немецкую комендатуру и заявил о стремлении бороться с большевиками.
Выдающийся русский поэт Юрий Поликарпович Кузнецов был большим другом газеты «Литературная Россия». В память о нём редакция «ЛР» выпускает эту книгу.
«Как раз у дверей дома мы встречаем двух сестер, которые входят с видом скорее спокойным, чем грустным. Я вижу двух красавиц, которые меня удивляют, но более всего меня поражает одна из них, которая делает мне реверанс:– Это г-н шевалье Де Сейигальт?– Да, мадемуазель, очень огорчен вашим несчастьем.– Не окажете ли честь снова подняться к нам?– У меня неотложное дело…».
«Я увидел на холме в пятидесяти шагах от меня пастуха, сопровождавшего стадо из десяти-двенадцати овец, и обратился к нему, чтобы узнать интересующие меня сведения. Я спросил у него, как называется эта деревня, и он ответил, что я нахожусь в Валь-де-Пьядене, что меня удивило из-за длины пути, который я проделал. Я спроси, как зовут хозяев пяти-шести домов, видневшихся вблизи, и обнаружил, что все те, кого он мне назвал, мне знакомы, но я не могу к ним зайти, чтобы не навлечь на них своим появлением неприятности.
Изучение истории телевидения показывает, что важнейшие идеи и открытия, составляющие основу современной телевизионной техники, принадлежат представителям нашей великой Родины. Первое место среди них занимает талантливый русский ученый Борис Львович Розинг, положивший своими работами начало развитию электронного телевидения. В основе его лежит идея использования безынерционного электронного луча для развертки изображений, выдвинутая ученым более 50 лет назад, когда сама электроника была еще в зачаточном состоянии.Выдающаяся роль Б.
За многие десятилетия жизни автору довелось пережить немало интересных событий, общаться с большим количеством людей, от рабочих до министров, побывать на промышленных предприятиях и организациях во всех уголках СССР, от Калининграда до Камчатки, от Мурманска до Еревана и Алма-Аты, работать во всех возможных должностях: от лаборанта до профессора и заведующего кафедрами, заместителя директора ЦНИИ по научной работе, главного инженера, научного руководителя Совета экономического и социального развития Московского района г.