На мопедах по Африке - [6]
В центре нам стоило немалого труда найти подходящее место для стоянки, а как только мы его нашли, рядом немедленно выросла фигура чиновника, который взял с нас плату за место.
Друзья нас предупреждали, что на югославских дорогах мы хлебнем горя. Вспоминая об этом, мы лишь посмеивались: 230 километров, отделяющие Белград от венгерской границы, мы прошли по превосходному асфальту. Дальнейший путь на юг был сплошным удовольствием: 350 километров шоссе, не уступающего нашим лучшим автострадам. «Вот и слушай после этого всяких там советчиков», приговаривали мы.
Но вдруг столь горячо расхваливаемое нами шоссе перешло в проселок четвертого или пятого разряда. Мы мысленно извинились перед нашими друзьями. Оказалось, они были не так уж неправы. Единственная дорога в Грецию выглядела так, как если бы ее в последний раз ремонтировали во времена великого переселения народов. Между воронками от снарядов то и дело попадались булыжники величиной с человеческую голову, замаскированные вдобавок мелкой галькой. На обочине мы кое-где видели дорожных рабочих, занятых завтраком.
Накачав камеры задних колес до 2,8 атмосферы, чтобы не повредить обода, мы устроили нечто вроде слалома между ямами и камнями, благо в течение многих часов находились на дороге в полном одиночестве. Лишь когда после трехдневных мук мы преодолели эти 250 километров, отделявших нас от греческой границы, нам стало ясно, почему на проселке почти не было движения: параллельно ему, совсем рядом, тянулась только что открытая автострада, еще не обозначенная на нашей карте.
К Средиземному морю
Греция вначале показалась нам неприветливой. Мы надеялись, что страна винограда встретит нас ярким солнцем, но не тут-то было. Ледяной ветер гнал снежные хлопья, превращая путешествие в пытку. Пришлось снова напялить на себя всю одежду, хотя, если верить календарю, уже давно наступила весна. К счастью, продвигаясь на юг, мы вскоре вышли из сферы влияния континентального климата. Пейзаж менялся с каждым километром. Крутые горы отступили назад, их сменили плодородные поля. Первые зеленые стебельки робко пробивались из земли, а в Салониках, у Средиземного моря, всего в 70 километрах от границы, давно воцарилась весна. Столица встретила нас распустившимися деревьями и яркими цветами.
Эллада демонстрировала перед нами свои контрасты: пышную растительность побережья и пустынные склоны гор; современные высотные дома в крупных городах и допотопные лачуги в деревнях. Безработным и нищим недоступны даже фрукты, которые продаются здесь по удивительно низким ценам.
В греческих городах на каждом шагу встречаешь уличных фотографов со средневековыми деревянными аппаратами, по величине не уступающими здоровенному сундуку. В пять минут они делают карточки для паспортов. Разбогатеть на этой работе, очевидно, трудно: мы нередко видели, как десятки таких вольных художников, словно сговорившись, часами сидели в бездействии на одном месте и оживлялись только при виде иностранцев. Однако сами они позировали нам крайне неохотно.
— Передай мне, пожалуйста, гаечный ключ.
Прокол как нельзя более некстати. Срок нашей визы истек еще вчера, и нам нужно как можно скорее добраться до болгарской границы. Последние дни мы гнали машины не останавливаясь. Мы промчались мимо идиллических прибрежных городов Средиземноморья, пересекли горы с километровыми подъемами и наконец достигли плодородных областей Греции, где выращивают табак.
— Только бы прекратился дождь!
Морской климат причинял нам немало неприятностей. Двое греческих крестьян на телеге, запряженной волами, которых мы перед тем перегнали на такой скорости, что грязь брызнула во все стороны, вновь поравнялись с нами и предложили следовать за ними. Объясниться, правда, мы не смогли — наш запас греческих слов ограничивался пятью фразами, — но по весьма выразительным жестам поняли, что нас приглашают на ужин.
Весть о прибытии немецких гостей быстро разнеслась по всей деревне, и желающих пожать нам руку нашлось так много, что дом нашего радушного хозяина никак не мог всех вместить. Каждый принес в подарок какую-нибудь мелочь. Мы молча с наслаждением уплетали черный хлеб с простоквашей, и нам казалось, что на свете нет ничего вкуснее. Тут появился парень, знавший английский, завязался разговор. Кувшин с терпким вином пошел по кругу, к столу подсели двое крестьян, понимавших русский, все оживились, и на нас посыпался град вопросов. О чем только мы не говорили! Мы узнали, что греческие крестьяне и поныне живут в страшной нужде, что недельный заработок рабочего табачной плантации составляет гроши, что землю здесь до сих пор пашут деревянной сохой. А всему виной гонка вооружений и антинародная политика правительства. Мы распрощались далеко за полночь.
Водное интермеццо
Лишь прибыв на пограничную станцию Койлас, мы узнали, что туристам не разрешается пересекать границу между Грецией и Болгарией, а признать нас дипломатами пограничники отказались, сколько мы не изощрялись в красноречии. Пришлось возвратиться в Салоники. Так началась любопытнейшая часть нашего путешествия, о которой мы решили позднее рассказать в отдельной книге под названием «Малая Одиссея на Балканах», или «Тайна пяти югославских виз». Дело в том, что у нас не было иного выхода, как раздобыть в Салониках новую югославскую визу, пятую по счету, и попытаться попасть на территорию Болгарии через Югославию.
Утраченное время. Как начиналась вторая мировая война. Сокращенный перевод с английского Е. Федотова с предисл. П. Деревянко и под редакцией О. Ржешевского. М., Воениздат, 1972 г. В книге известного английского историка подробно анализируются события предвоенного периода. На основании архивных документов, мемуаров видных государственных и политических деятелей, а также материалов судебных процессов над военными преступниками автор убедительно вскрывает махинации правящих кругов западных держав, стремившихся любой ценой направить гитлеровскую агрессию против СССР. Автор разоблачает многие версии реакционной историографии, фальсифицирующей причины возникновения второй мировой войны.
В числе государств, входивших в состав Золотой Орды был «Русский улус» — совокупность княжеств Северо-Восточной Руси, покоренных в 1237–1241 гг. войсками правителя Бату. Из числа этих русских княжеств постепенно выделяется Московское великое княжество. Оно выходит на ведущие позиции в контактах с «татарами». Работа рассматривает связи между Москвой и татарскими государствами, образовавшимися после распада Золотой Орды (Большой Ордой и ее преемником Астраханским ханством, Крымским, Казанским, Сибирским, Касимовским ханствами, Ногайской Ордой), в ХѴ-ХѴІ вв.
Одними из первых гибридных войн современности стали войны 1991–1995 гг. в бывшей Югославии. Книга Милисава Секулича посвящена анализу военных и политических причин трагедии Сербской Краины и изгнания ее населения в 1995 г. Основное внимание автора уделено выявлению и разбору ошибок в военном строительстве, управлении войсками и при ведении боевых действий, совершенных в ходе конфликта как руководством самой непризнанной республики, так и лидерами помогавших ей Сербии и Югославии.Исследование предназначено интересующимся как новейшей историей Балкан, так и современными гибридными войнами.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Когда мир затаил дыхание…Прошло уже более 25 лет с окончания холодной войны, возраст целого поколения. Она началась более 75 лет назад, в 1944 — задолго до того как последние выстрелы Второй Мировой эхом разнеслись по пустошам Восточной Европы — с жестокой гражданской войной в Греции. Линии фронтов больше не рисуют, но они сохраняются в таких конфликтных зонах как Ирак, Сирия, Сомали и Украина. В эру массового производства АК-47 и ICBM, одной из таких горячих точек была Куба.Возможно, не с точки зрения потерь, а с точки зрения престижа и положения в мире, вторжение в заливе Свиней в 1961 г.
Книга представляет собой исследование англо-афганских и русско-афганских отношений в конце XIX в. по афганскому источнику «Сирадж ат-таварих» – труду официального историографа Файз Мухаммада Катиба, написанному по распоряжению Хабибуллахана, эмира Афганистана в 1901–1919 гг. К исследованию привлекаются другие многочисленные исторические источники на русском, английском, французском и персидском языках. Книга адресована исследователям, научным и практическим работникам, занимающимся проблемами политических и культурных связей Афганистана с Англией и Россией в Новое время.
Книга Люндквиста «Люди в джунглях» посвящена одному из ранних периодов (1934–1939 гг.) пребывания автора на самом большом, но малонаселенном острове Индонезии — Борнео.
В этой книге писатель Э. Брагинский, автор многих комедийных повестей и сценариев («Берегись автомобиля», «Зигзаг удачи» и др.), передает свои впечатления от поездки по Индии. В живой, доступной форме он рассказывает о различных сторонах ее жизни, культуре, быте.
Сборник включает отрывки из путевых записок таджикских, русских, украинских и грузинских путешественников, побывавших в странах Африки с XI по 40-е годы XIX в.
Хроника мореплавании в Тихом океане изобилует захватывающими эпизодами, удивительными и нередко драматическими приключениями. Но в этой летописи история путешествия английского судна «Баунти» представляет собой, пожалуй, самую яркую страницу. Здесь нет необходимости излагать ход событий: читатель найдет превосходный рассказ об этом плавании в предлагаемой книге.