На «Литке» к острову Врангеля - [15]

Из этой телеграммы капитан Дублицкий сделал вывод, что пароход «Ставрополь» в помощи «Литке» не нуждается и, переменив курс, пошел своей дорогой к мысу Дежнева.

***

Северо-западный шторм — 10 баллов. Подойти к Уэлену невозможно. Обогнув мыс Дежнева, отдали якорь против дежневской фактории. Приплывшие с берега в эскимосской байдаре агент ГПУ и заведующий факторией рассказали нам о судьбе экипажа раздавленного «Элизифа». В очень сильный шторм дежневцы заметили в море отчаянно боровшиеся с волнами две шлюпки. Дежневцы поспешили на берег, захватив канат. Бросили конец сидевшим в шлюпках, чтобы помочь им пристать к берегу, но к их величайшему удивлению, потерпевшие крушение мореплаватели не захотели высадиться на берег, переждать шторм, и продолжая бороться с страшными волнами, взяли курс на Америку.

Позднее пришло известие, что шлюпки благополучно добрались до о. Диомид, а оттуда и до Америки, но, спасая свою жизнь, американцы должны были сбросить в воду ценный груз — пушнину.

На следующее утро наши водолазы приступили к осмотру повреждений, полученных ледорезом.

Чумак облачился в свое водолазное снаряжение. Столпившиеся на корме любопытные были предупреждены судовым врачом, который обязан присутствовать при спуске водолаза, что, когда тот выйдет из воды, ему нельзя задавать никаких вопросов. Водолаз должен, прежде всего, притти в себя.

Второй водолаз, Скреблов, такой же дюжий, как и Чумак, с сосредоточенным видом надел на голову стоявшего перед ним в неуклюжем водолазном комбинезоне Чумака металлический шлем, привинтил гайки и, заботливо поддерживая его под руку, повел к трапу. С большим усилием Чумак поднял ногу с привязанными тяжелыми гирями, перешел через борт и стал спускаться по трапу. Вот сияющая медная голова скрылась под водой, по которой пошли круги. Водолаз отпустил трап и, действуя ногами, словно выскользнувшая из рук лягушка, уходил вглубь.

Доктор, вынув часы, смотрит на циферблат. Старший помощник вертит ручку аппарата, разматывая канат, к которому привязан водолаз. Скреблов, наклонившись над бортом, следит за тонким канатом, служащим подводным телеграфом, чтобы по малейшему знаку водолаза поднять его наверх. Вот Скреблов резко повернулся к старшему и тот, поняв его без слов, принялся вертеть ручку в обратную сторону. За бортом снова пошли круги, и у самого трапа вынырнула медная голова. Водолаз, с которого ручьями стекала вода, остановился на середине трапа, и Скреблов, нагнувшись над бортом, принялся отвинчивать на нем шлем. Поднятый медленно, с большими предосторожностями шлем открыл бледное лицо тяжело дышавшего водолаза. Скреблов помог ему выбраться на палубу и, отстранив напиравший экипаж, увел Чумака в кубрик. Доктор пошел за ними.

Обнаруженные Чумаком повреждения оказались еще более серьезными, чем предполагали. Итти опять в Ледовитый океан, во льды, без одной лопасти и с прочими дефектами было бы безумием.

«Ставрополю» пришлось сообщить:

«Ставрополь. Капитану. Осмотренные повреждения исправить судовыми средствами невозможно. Итти в настоящем положении ледореза в полярные льды бесполезно. Дублицкий».

Отойдя от Дежнева, стали на якорь у мыса Нунягмо в ожидании рассвета. Шторм. Ветер — 10 баллов.

Дежневские гости, агент ГПУ и заведующий факторией не могли быть высажены на берег вследствие слишком сильного прибоя и остались на борту «заложниками», как мы их прозвали.

В залив Лаврентия пришли 12 сентября рано утром. Ветер не утихает, большая волна сильно качает, хотя стоим на якоре. Рядом с нами стоит пароход «Теодор Нетте» со снабжением для чукотских факторий АКО, которого с таким нетерпением ожидали на побережье. Мы должны передать «Нетте» неприкосновенный зимовочный запас, который нам теперь уже не может пригодиться, но сильная зыбь не позволяет наладить сообщение между пароходами.

Пока перегружаем уголь из кормовых помещений в угольные ямы. На следующий день, перейдя в глубь залива, под прикрытие островка Беннет, приступили к перегрузке зимовочного запаса на «Теодор Нетте».

Плавание «Теодора Нетте» сопровождалось крупными неприятностями вследствие того, что он вышел из Владивостока с большим опозданием и попал в полосу осенних штормов. На «баре» в Майна-Пыр перевернулась шлюпка, высланная с «Теодора Нетте» и утонул рулевой. Судно получило течь. Грузовое помещение залило водой. Подмочены мука и сахар. Убыток достигает сорока тысяч рублей.

Несмотря на это в нынешнем году фактории на побережье будут снабжены лучше, чем в прошлые годы.

У нас прибавились пассажиры. Капитан согласился принять на борт и доставить во Владивосток изыскательную партию «Союз-золото», покидающую залив Лаврентия.

Вечером золотоискатели перебрались на «Литке» со своими пожитками. Команда, помогавшая инженеру Сергиевскому поднять на борт чемоданы и ящики с геологическими коллекциями, спрашивала:

— Что это такое тяжелое, должно быть, золото? Ну, будет пожива Петропавловской таможне!

В полночь, в шторм оставили залив Лаврентия.

***

Однообразный, скалистый, покрытый снегом Чукотский берег. Дикостью веет от него.

В обеденное время прошли большое раскинувшееся на берегу селение Чаплин. Долго выла сирена на «Литке», вызывая чаплинцев, которым мы должны были передать подарки с острова Врангеля. Но столпившиеся на берегу эскимосы даже не пытались спустить байдару в воду — был слишком большой прибой.