На литературных перекрестках - [25]

Павел Петрович сделал доклад в Народном Доме о плане ГОЭЛРО на открытом партийном собрании. Его слушали, затаив дыхание. Коммунисты, простые люди верили каждому слову Бахеева. Интеллигенция не верила и слушала иронически. А тут еще получился неожиданный казус. Доклад начался хорошо и кончился бы, вероятно, так же, если бы не подвела электрическая люстра. Она начала потихоньку меркнуть и окончательно погасла в тот самый момент, когда Павел Петрович рисовал слушателям картину будущего — море света зальет нашу темную Россию! Оратору пришлось заканчивать свой доклад при церковных свечах. Их мигом притащили из соседнего собора.

Помню, мы собрались за кулисами театра гарнизонного клуба перед торжественным заседанием. В нетопленом помещении было очень холодно, все сидели в валенках и полушубках. Спичек ни у кого не было, и инженер Стольный, тщетно высекая искру кресалом, чтобы закурить самокрутку, заметил с ядовитой усмешкой:

— А вот когда доживем, даст бог, до полного коммунизма, тогда и вернемся благополучно к пещерному веку. Потомки наши не поверят даже, что существовала вот такая удобная штучка, как, например, эта электрическая лампочка. Простой стеклянный пузырек, внутри несколько проволочек, повернул выключатель и вдруг появился свет, как в библии.

Трут наконец затлел от искры, инженер прикурил, затянулся махорочным дымом и закончил:

— Ничуть не сомневаюсь, наше поколение будет жить при лучине, как жили нашли предки…

Стольный, европейски образованный инженер, в Сибирь попал случайно в годы колчаковщины с волной беженцев. Врагам нового строя, белым генералам, он не сочувствовал, так же, как и советской власти. Реакционных убеждений своих не скрывал, как «спец» аккуратно ходил на службу в Райзолото, где, ничего не делая, получал хороший паек и месячную зарплату, на которую можно было купить на барахолке коробок спичек.

Бахеев пропустил мимо ушей «пещерный век» и с присущей ему мягкостью заговорил о великих возможностях, которые открывает перед коммунизмом электрификация.

Стольный ответил:

— На прошлой неделе я слышал ваше выступление в Народном доме. Начали вы с лампочки Эдисона, а доклад свелся к церковной свече.

Мне трудно сейчас вспомнить, как возражал Бахеев инженеру. Но говорил он, видимо, убедительно, потому что Стольный начал сердиться и с явным раздражением сказал:

— Вы, Павел Петрович, великий фантазер и мечтатель, с вами спорить невозможно.

— Фантазия тоже для революционера вещь необходимая, — ответил Бахеев, — а без мечты вообще могут жить только животные.

…После этого памятного спора между Павлом Петровичем Бахеевым и инженером Стольным прошло, примерно, три десятилетия. За это время Усть-Каменогорск неузнаваемо изменился. На Аблакетке выросла грандиозная плотина, которая должна была поднять иртышскую воду.

В тот день, когда я поднялся на верхушку плотины и увидел монтаж сказочных турбин, о которых раньше можно было только мечтать, мне невольно вспомнился первый председатель Усть-Каменогорского укома партии Бахеев и заядлый скептик инженер Стольный. В памяти моей остались последние слова Павла Петровича:

«Фантазия для революционера вещь необходимая, а без мечты могут жить только животные».

Я запомнил эти слова. Их сказал не только первый руководитель усть-каменогорских коммунистов. Их сказал великий фантазер писатель Бажов, сказочник и поэт, создатель знаменитой «Малахитовой шкатулки», ныне переведенной на вьетнамский, бирманский, японский, французский, английский, немецкий, болгарский языки, на языки многих других народов.

ИСТОРИЯ ДВУХ ПИСЕМ

Впервые я увидел Александра Александровича Фадеева в тысяча девятьсот двадцать пятом году в редакции ростовской краевой газеты «Советский юг». Возвращаясь из Сочи, зашел навестить старого друга журналиста Георгия Ивановича Петрова. Застал его в большой редакционной комнате. Один из сотрудников, высокий, стройный юноша в рубашке с открытой грудью, рассказывал что-то веселое товарищам по работе. Увидев меня, мой друг изумился — мы не виделись несколько лет — и направился к двери.

— Кто это? — спросил я, когда мы вышли в коридор.

— Ростовский писатель Саша Фадеев. Бывший дальневосточный партизан, у нас в партотделе работает.

Никак не думал я тогда, что через шесть лет судьба сведет меня в Москве с Фадеевым. Его «Разгром» прогремит на всю Россию, и вместе со славой войдет в советскую литературу талантливый писатель Александр Фадеев.

Работать с ним мне пришлось в «Красной нови», первом литературно-художественном журнале, созданном при участии Владимира Ильича Ленина в 1921 году.

Помню первое появление Александра Александровича в редакции в начале тысяча девятьсот тридцать первого года. Хотя о предстоящей смене начальства и было известно, он появился неожиданно, только что вернувшись из Ленинграда. На конференции ленинградских писателей происходила ожесточенная борьба двух литературных направлений. Фадеев выступал с докладом и, видимо, имел большой успех: вышел победителем. Жизнь ему улыбалась, он был молод, красив, счастлив. Он сразу сообщил, что ЦК назначил его редактором «Красной нови».