На линии огня: Фронтовых дорог не выбирают. Воздушные разведчики. «Это было недавно, это было давно».Годы войны - [7]
Наверное, этот внезапный удар настолько ошеломил немцев, что их артиллерия враз смолкла. Над Ярцевом появился немецкий самолет-разведчик. Он, как коршун, долго кружил над городом.
Много позднее мы узнали, что стали свидетелями залпа наших прославленных впоследствии «катюш».
На ярцевском участке атаки немцев прекратились.
Я только собрался вздремнуть в блиндаже, как заскакивает Павел Багин с криком:
— Подъем!
— Чего орешь?
Он сует мне под нос фронтовую газету.
— На, читай! Сибиряки есть сибиряки!
Газета сообщала о том, что разведчики лейтенанта Роянова из части Герасимова — Басов, Виноградов и Титов, изучив скрытые подходы к переднему краю, переправились через реку Вопь. Смельчаки благополучно миновали передний край и углубились в расположение противника На лесной поляне наткнулись на самолет связи. Охрана располагалась рядом. Храбрецы, оценив обстановку, напали на охрану и перебили ее. В самолет полетели бутылки с горючей смесью. Поляну залил яркий свет, и тут разведчики увидели штабные машины и палатки, из которых выскакивали фашисты. Пошли в ход гранаты. По мечущимся врагам резанули автоматные очереди. Воспользовавшись паникой, разведчики отошли в лес и благополучно вернулись в часть, прихватив с собой немецкий станковый пулемет. Как не порадоваться успеху друзей!
Нашу батарею перебросили в район Соловьевской переправы.
С закрытых позиций ведем ожесточенный огонь по группировке немцев, переправившихся через Днепр, расширяющих плацдарм в сторону Ярцева. Звено вражеских бомбардировщиков отклонилось от курса, разворачивается на нас. Вот-вот «юнкерсы» зависнут в крутом пике, и начнется карусель. Но мы же зенитчики. Громко, четко командует Березняк:
— Третье и четвертое орудия продолжают вести огонь по пехоте. Первое и второе — по пикировщикам прямой наводкой…
Слышу, как нарастает леденящий душу гул сброшенных бомб. Чуть сзади огневой позиции вскипают султаны взорванной земли. Промашка, значит. Не любят вражеские асы лобового огня, не выдержали нервишки.
Бои здесь были жесточайшими. Решалась судьба наших войск, находящихся в окружении. Нечеловеческими усилиями, большой кровью было прорвано «кольцо», и части 16-й и 20-й армий прорвались к переправам в районе Ратчино и Заборье и стали выходить на восточный берег Днепра.
Трудно передать на бумаге, что было, что происходило при встрече с этими людьми, выходящими из огненного ада…
Мы целовались, кричали, из наших солдатских глаз лились слезы при виде обросших людей с осунувшимися от голода лицами, с повязками, пропитанными кровью… Мы отдавали им последний ломоть хлеба.
Этим измученным людям не было дано длительной передышки, отдыха, да они и не просили этого. Они вновь пошли на передовую. Так было надо…
За бои под Ярцевом и в районе Соловьевской переправы командующий Западным направлением Маршал Советского Союза С. К. Тимошенко личному составу полка объявил благодарность и зачислил полк в свой резерв. По указанию маршала потрепанные тракторы ЧТЗ-60 нам заменили более мощными, с повышенной скоростью тягачами.
Отдых был недолгим. В конце августа мы в спешном порядке прибыли под погрузку на железнодорожную станцию Дурово.
— Куда нас? — спрашиваем Березняка.
— Немцы прорвали оборону на правом фланге в районе Андреаполь — Торопец. Двигаемся туда.
МЫ ОТХОДИМ ПОСЛЕДНИМИ
Андреаполь затемнен. Вчера противник находился от него в 30–40 километрах. Где он сегодня — никто не знает. По неуточненным данным, перед нами действует ударный корпус в составе двух танковых и одной моторизованной дивизий.
Наша задача — задержать и выбить танки, помочь пехоте оторваться от преследования и организовать оборону на восточном берегу Западной Двины.
— Мы отходим последними, — сказал Березняк.
Не скажу, что настроение ребят в батарее было хорошее. Все понимали, что отступающая пехота плохой помощник артиллеристам. А 36 орудий полка против механизированного корпуса — тоже не густо.
Не успели втянуться на Андреапольский тракт, как орудие Семена Иванова соскользнуло с бревенчатого настила и по ступицу завязло в трясине. Еле вытащили.
— Говорят, Сибирь — глухомань, — ворчит Миша Ланшаков. — А здесь что? Гнилой угол!
— Стратег, — смеется Ивойлов. — Родная грязь врага тоже за штаны придерживает.
Глинистые дороги размыты дождями. Местность действительно непривлекательная, много заболоченных низин. Но ведь и танковым лавинам тут не раскатиться. Навстречу бредут бойцы-одиночки. Утомленные и растерянные.
— Откуда?
— Из-под Торопца.
— Почему драпаете?
— Так танки же…
— А бутылки с горючей смесью?
— И этого снадобья мало.
— А впереди пехота есть?
— Есть! Прикрытие там, что ли? Слышали, что стреляют?
Батарея перекрыла широкую луговину у деревень Роменье и Борок. Орудия рассредоточены на расстоянии 400–500 метров друг от друга. С одной стороны большака расчеты сержантов Семена Иванова и Николая Дедусенко, с другой стороны — Саши Артюха. Мы — на перекрестке.
Лейтенант Березняк и прибывший к нам младший политрук Дац разместились в домике на отшибе, чтобы держать в поле зрения всю позицию. Поддерживаем телефонную связь.
В панораму четко вижу окраинные дома деревни и орудие Семена Иванова на опушке леса. Дедусенко и Артюх за гребнем холма. Зарылись в землю, замаскировались. Все на своих местах. Андрей Ивойлов приник к биноклю. Ждем.
Валентин Федорович Булгаков (1886–1966), сын чиновника из города Кузнецка, поступил на историко-филологический факультет Московского университета, однако в 1910 году бросил учебу и, будучи последователем Толстого, начал работать у него секретарем, став, таким образом, свидетелем самого драматичного (и последнего) года в его жизни. После смерти Толстого Булгаков по просьбе Софьи Андреевны помогал ей разбирать рукописи писателя, а затем несколько лет управлял музеем Толстого в Москве. Однако его активное участие в Комитете помощи голодающим в 1921 году привело к аресту и высылке из России на «философском пароходе». В эмиграции, в Праге, он возглавил Союз русских писателей, помогал Марине Цветаевой.
Воспоминания В.Ф.Булгакова, секретаря Л.Н.Толстого в 1910 г. написаны в 1946-1961 гг. Этот объемный труд (26 частей) публикуется впервые. В нем прослежен весь жизненный путь выдающегося деятеля культуры, литератора В.Ф.Булгакова, включая описание его детства в Сибири, учебы в Московском университете, жизни в Ясной Поляне в последний год жизни Толстого, работы хранителем Толстовского музея, общения с семьей великого писателя и его последователями, высылки из Советской России на «философском пароходе» в 1922 г., жизни в эмиграции, создании им Русского музея в Праге, пребывании в гитлеровских концлагерях, возвращении в 1948 г.
В. Ф. Булгаков (1886–1966) был секретарем Л. Н. Толстого в последний год его жизни (1910). Книга представляет собой дневник В. Ф. Булгакова, который он вел все эго время, и содержит подробное и объективное описание духовных исканий Л. Н. Толстого этого периода, изображение драматических событий последнего года жизни писателя.
В этом издании представлены: философская работа В. Ф. Булгакова «В споре с Толстым: На весах жизни», написанная в 1932–1964 годах, полная переписка автора с Л. Н. Толстым и С. А. Толстой и письма канадских духоборцев к В. Ф. Булгакову. Значительная часть этого уникального материала (кроме писем Л. Н. Толстого и С. А. Толстой к Булгакову) публикуется впервые. Особый интерес вызывает многолетняя полемика Булгакова с Толстым, обостряющаяся во время его высылки из России в 1923 г. в Прагу, а также по возвращении в Советский Союз в 1948 г.
Когда Человек предстал перед Богом, он сказал ему: Господин мой, я всё испытал в жизни. Был сир и убог, власти притесняли меня, голодал, кров мой разрушен, дети и жена оставили меня. Люди обходят меня с презрением и никому нет до меня дела. Разве я не познал все тяготы жизни и не заслужил Твоего прощения?На что Бог ответил ему: Ты не дрожал в промёрзшем окопе, не бежал безумным в последнюю атаку, хватая грудью свинец, не валялся в ночи на стылой земле с разорванным осколками животом. Ты не был на войне, а потому не знаешь о жизни ничего.Книга «Вестники Судного дня» рассказывает о жуткой правде прошедшей Великой войны.
До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.
Излагается судьба одной семьи в тяжёлые военные годы. Автору хотелось рассказать потомкам, как и чем люди жили в это время, во что верили, о чем мечтали, на что надеялись.Адресуется широкому кругу читателей.Болкунов Анатолий Васильевич — старший преподаватель медицинской подготовки Кубанского Государственного Университета кафедры гражданской обороны, капитан медицинской службы.
Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.
Эта книга посвящена дважды Герою Советского Союза Маршалу Советского Союза К. К. Рокоссовскому.В центре внимания писателя — отдельные эпизоды из истории Великой Отечественной войны, в которых наиболее ярко проявились полководческий талант Рокоссовского, его мужество, человеческое обаяние, принципиальность и настойчивость коммуниста.
Роман известного польского писателя и сценариста Анджея Мулярчика, ставший основой киношедевра великого польского режиссера Анджея Вайды. Простым, почти документальным языком автор рассказывает о страшной катастрофе в небольшом селе под Смоленском, в которой погибли тысячи польских офицеров. Трагичность и актуальность темы заставляет задуматься не только о неумолимости хода мировой истории, но и о прощении ради блага своих детей, которым предстоит жить дальше. Это книга о вере, боли и никогда не умирающей надежде.
Молодой разведчик Дунайской флотилии прошел путь от Одессы до Вены. После Победы случайным взрывом мины он был тяжело ранен и контужен — потерял обе руки, зрение, а потом и слух. Но моряк не сдался. Находясь в интернате для тяжелобольных, он организовал из школьников соседней школы отряд «Поиск», собрал материалы о своих однополчанах и написал книгу о них.Первое издание книги отмечено поощрительным дипломом на конкурсе имени Н. Островского.
Книга ветерана Великой Отечественной войны, старейшего специалиста Аэрофлота Николая Михеевича Горностаева посвящена авиатехникам, механикам, вооруженцам. Их напряженная и очень ответственная работа часто оставалась незаметной, считалась второстепенной. Её важность становилась очевидной только при авариях и боевых неудачах. Автор раскрывает героизм «чернорабочих» войны.Эта книга с сайта «Военная литература», также известного как Милитера.
Аннотация издательства: Повесть В. Великанова «Тихое оружие» посвящена девушкам-радисткам, работавшим в годы войны на временно оккупированной гитлеровцами территории нашей страны. Их единственным оружием тогда — тихим оружием — была рация, по которой они передавали в Центр важные для фронта сведения.
Сборник очерков и повестей посвящен людям, которые выстояли в самых суровых боях Великой Отечественной; содержит неизвестные широкому читателю факты истории войны.Книга рассчитана на массового читателя.