На линии горизонта - [30]

«А как далеко отсюда до Сары–Шагана?» — Это таинственное название он давно уже знал и запомнил. — «На Памире, я знаю, следы огромных лап от древнего человека нашли».

Несколько дней стояла изнуряющая жара. Я осталась в лагере, у меня был «камеральный день» — нужно было привести все записи в порядок. Юрка, когда все уехали, не пошёл спать, а забрался на крышу кухни. Что он там в такую жару собирался делать? Накануне он попросил бинокль у нашего начальника и, видно, захотел осмотреть окрестности. Не знаю сколько времени он всё разглядывал, но вдруг раздались Юркины крики:

— Вижу! Смотрите! Сюда! Идёт! — оживлённо–радостно орал Юрка.

Выглянув в окно, я увидел: Юрка бегает по крыше и знаками призывает меня присоединиться. «Сейчас Юрка свалится с крыши, да ещё угодит прямо в котёл с борщом, нужно скорее подойти», — подумала я и вышла.

— Вон, глядите! — показывает мне Юрка рукой в направлении сопок, где показался кто‑то шевелящийся. Пятнышко увеличивалось и приближалось. И без бинокля можно было разглядеть, что это большое животное, которое спустилось в лог и скрылось.

— Лошадь, — сказала я и вернулась к работе. Но минут через десять мои занятия прервал жуткий шум. Собаки лаяли вместе с Юркиными криками благим матом, и разобрать можно было только, что случилось что‑то страшное. Может, Юрка с крыши упал? И я вышла из камералки. Неистовые Юркины возгласы прекратились, и я увидела, что Юрка лежит на крыше с ружьём. Каким образом ружье оказалось рядом с ним? Юрка не издавал ни звука и, прижавшись к крыше, смотрел в сторону кухонного бурьяна. В зарослях около кухни «что‑то» бродило в сопровождении собачьего лая. Шум из кустов шёл страшный, сухие саксаулы хрустели так, будто бы по ним проходил танк. Поверх приземистых корявых стволов я увидела два странных красновато–серых треугольных пятна, будто плывущие по волнам, и похожие на шляпы каких‑то существ.

Юрка полностью прижался к крыше, его совсем не видно было ни живым, ни мёртвым. Вдруг ружье у него выпало из рук, покатившись, упало на землю, но не выстрелило. Всё случилось так быстро, что я едва могла опомниться — около кухни стоял громадный верблюд, всем своим видом высказывая пустынное величие, оттопырив нижнюю губу и размахивая пучком волос на хвосте. Он презрительно смотрел и на собак, и на всё вокруг. Большие собаки под предводительством Василия Ивановича бессмысленно вертелись и лаяли около, но близко к верблюду не подбегали. Собаки среднего размера гавкали шёпотом и стояли во втором круге окружения. Мелкие прятались по кустам и подвывали, а самые маленькие собачонки вместе с большой, но трусливой Милкой уже давно спрятались и только беззвучно открывали рты. В собачьем сопровождении верблюд проплыл в сторону нашего родника. Юрка, видно думая, что он съест все его запасы и приготовления, спрыгнул с крыши, схватил метлу, собранную из прутьев и решил отогнать пришельца. Он подкрался к верблюду, прикрываясь метлой и Василием Ивановичем, который вёл Юрку к цели, пихнул верблюда метлой в бок. Верблюд даже ухом не повёл. Он спокойно пил воду, встав на свои мозолистые колени. Получив от Юрки второй раз метлой в тот же самый бок, он махнул хвостом с пучком из длинной шерсти, да так, что задел Юрку по носу. Обмахивание веером из верблюжьей шерсти вдохновило нашего героя на новое нападение, которое осталось со стороны верблюда тоже безответным. Никакого дела верблюду не было до Юркиных приставаний. Он спокойно продолжал пить и не шевелиться.

Говорят, что верблюды могут выпить про запас вёдер пять, и месяцами хранить выпитые запасы в желудочных ячейках. Этот верблюд минут тридцать припасал себе воду для дальнейших походов. Юрка заходил то с одной стороны, то с другой и колотил верблюда метлой, а тот в ответ только махал хвостом и не собирался никуда двигаться. Никак не подступиться! Тогда Юрка решил помириться с верблюдом — приблизился к верблюду вплотную и уже погладил его, всё‑таки животное большое и величественное, постоял рядом и, видно, вздумал покататься на нём. Только занёс ногу, как верблюд повернулся мордой к Юрке и выпустил изо рта пузырь— плевок, который пролетев мимо Юрки, попал прямо в морду Василия Ивановича. Пёс трусливо сжался и беззвучно разинул рот. Юрка отпрыгнул в сторону, однако второй верблюжачий плевок его достал, упав прямо на относительно белую Юркину куртку. От третьего плевка Юрка уклонился с некоторой скоростью и, боясь быть заплёванным, покинул место сражения вместе с метлой и Василием Ивановичем. Было слышно, как Юрка переругивался со своим любимцем. Верблюд встал, ничего Юркиного не отведав и даже не понюхав, плюнул ещё несколько раз в разные стороны, на случай появления врагов, и спокойно отплыл в степь.

Одичавший верблюд в Юркином рассказе перерос в таинственное существо, и уже не верблюд приходил в лагерь, а неизвестно кто, может, даже и Снежный человек? Слова его были такими невинными и правдивыми, Юрка так искренне хотел чего‑то необыкновенного, что чудо увеличивалось и увеличивалось. И скоро он сам уже верил, что видел самого настоящего Снежного человека. Рабочим особенно нравилось склонять слово «йети» с разными приставками и суффиксами и поддразнивать Юрку.