На линейном крейсере Гебен - [8]
Часть команды, поскольку не было необходимости оставаться у орудий и на мостиках в полном составе, отправляется в угольные ямы и на помощь кочегарам. Кочегары, матросы, офицеры, старшины – все подносят уголь, поддерживают огонь и выносят золу. Раскалённое марево тяжело давит на легкие и сердце. Отделенные от свежего наружного воздуха броневой палубой, люди работают под избыточным давлением, которое нагнетают вниз вентиляторы. Расположенный возле топок уголь должен остаться нетронутым, сначала закладывают уголь из внешних бункеров, а они при большой протяженности корабля часто расположены далеко от котельных отделений. Поэтому все и должны помогать.
Адский шум стоит в глубине корабля. Искусственный ветер шумит и свистит в кочегарках, проникает в открытые дверцы котлов, раздувая жар, и с гулом выходит из дымовых труб. В машинном отделении гудят турбины, все ускоряются обороты – весь корабль дрожит и сотрясается. “Гебен” идет во всю мощь.
И в то время как внутри, в адской жаре, обливающиеся потом, задыхающиеся полуобнаженные фигуры выполняют свою самоотверженную работу, на палубе происходит невидимое для них чудесное представление. Гонимый огромной, в 85 тысяч лошадиных сил машиной, мчится длинный серый корпус корабля по сверкающей пенящейся воде. Словно мощный плуг, форштевень стрелой режет волну, сзади между тем шумят винты, клокоча и бурля, расплывается волна за кормой. Также и “Бреслау” несется на предельной скорости – изящный корпус корабля словно летит над водой. Полным ходом, выбрасывая из труб огромные клубы дыма, следуют и англичане.
Так проходят 4 часа яростного преследования. Командам и машинам предъявлены огромные требования. Английские крейсера – упорные преследователи, они знают, о какой награде идет речь. Наконец к полудню английские корабли начинают отставать. С них хватит адской скорости. Затаив дыхание, на нашем мостике наблюдают, как медленно исчезают мачты. Мы от них избавились! Но за нами для поддержания связи все еще следует быстроходный лёгкий крейсер, который поспевает за нашей форсированной скоростью. Мы держим теперь курс норд-норд-ост.
Английские корабли ведут активный радиообмен с Мальтой. Конечно, они были очень удивлены, когда мы от них ушли. По-видимому, эти господа рассчитывали на нашу прежнюю скорость в 18 узлов, когда у “Гебена” были повреждены котлы. Неутомимая и самоотверженная работа в Поле принесла свои первые плоды. “Гебен” снова идет быстро. И, если понадобится, сможет и еще быстрее, чем предполагают англичане.
А это скоро потребуется!
Клокоча и бурля, расплывается волна за кормой
Наступает ночь. Мы по-прежнему придерживаемся старого курса. Время от времени сквозь гонимый ветром слой облаков слабо проглядывает свет луны.
В 11 часов ночи опять должны прийти новые сведения с Родины. Мы ждем их с большим нетерпением. В радиорубке “Гебена” все на своих постах. Радиорубка является чем-то вроде священного помещения на корабле. Её окружает особый нимб, усиленный еще и тем, что, кроме радиста, доступ туда разрешен только командиру и старшему офицеру.
Здесь находится как бы мозг корабля, без которого руководство корабля совершало бы ВБ не осознанные действия, а только слепо продвигалось ощупью. Один за другим раздаются далекие голоса, которые принимаются здесь, командование корабля отдает свои распоряжения. Радистам предъявлены к тому же большие требования, эта рубка, где изредка потрескивает и жужжит, является чрезвычайно ответственным постом, – как часто от этих звучащих значков зависит судьба каждого человека и всего корабля! “Гебен” как корабль, отрезанный от Родины, потерялся бы без этой невидимой связи с миром.
Во время передачи информации из Нордайка мы были удивлены. Вдруг на эту же волну попал английский радист и попытался помешать. Тем не менее хорошему главному радиотелеграфисту “Гебена” Р. как раз еще удалось получить сигналы : “А-н-г”. Мы в курсе событий. Слово, которое не хотел пропустить к нам англичанин, может быть только “Англия”. “…. объявила Германии войну”, – принимается далее. Итак, мы должны были остаться в неведении о начале войны Англией, чтобы англичане при первой же возможности могли застать нас врасплох и уничтожить. Теперь из этого ничего не выйдет.
С нашей стороны мы, чтобы избавиться от назойливого преследователя, отблагодарим его за это. Мы все еще идем практически прежним курсом, как будто бы направляемся в Неаполь. Пусть англичане радуются! Во всяком случае они не могут больше заметить, что нашей целью является Мессина.
Когда луна снова спряталась за облаками, в темноте мы резко изменили курс на восток. “Полный вперед!” Тенью, подобно призраку, мы исчезаем в ночной тьме в направлении Мессины. Когда луна снова показывается сквозь тучи, преследователь уже ничего не видит. Он попался на хитрость, не заметил маневра и следует в прежнем направлении далее. У нас полегчало на сердце. Как свободно мы вздохнули! Смертельно усталая от невероятного напряжения, вахта наконец может немного поспать. Остальные остаются у орудий. В море полно врагов. Спустя час слегка отдохнувшая вахта просыпается и уже другая вахта проваливается в тяжелый сон.
