На линейном крейсере Гебен - [4]

Что теперь значит ничтожная единичная судьба? Чувствую, что едва ли снова увижу Родину. Странный рок, приведший меня на это корабль! С мыслями о Родине я поднимался на борт. И вот теперь судьба вовлекла этот корабль и меня в мировой шторм.

Теперь ты, “Гебен”, прекрасный гордый корабль – моя Родина! Моя судьба связана с твоей. Счастливого тебе плавания!

В море на рейде стоял “Гебен” – самый быстроходный корабль в Средиземном море

В окружении

29 июля мы снимаемся с якоря и выходим из Полы в море по направлению к Триесту, чтобы пополнить запасы угля. Уже этот короткий переход показывает, что отремонтированные котлы к нашему удовольствию работают исправно.

Вскоре мы уже стоим в Триесте и сразу приступаем к приему угля. Вечером следующего дня мы снова выходим в южном направлении, хотя погружено еще совершенно недостаточно угля. Дело шло медленно и с периодическими перерывами. Малым ходом мы идем в темной июльской ночи. Время от времени сквозь облака проглядывает луна, и в ее таинственном свете вырисовываются контуры итальянского побережья – потерянно мигают одинокие огни.

Все в том же ритме о форштевень корабля билась волна и плескалась о борта, отгоняемая от кормы лопастями винтов. Так мы скользили в темноте. Что-то особенно неспокойное и волнующее было в этом походе. Обычно всегда сообщается курс, но в данном случае этого не было сделано!

Лишь немногие знали, куда мы направляемся. В полной неизвестности прошла ночь.

Но что-то нависло в воздухе! Что-то готовится! Об этом говорит и необычайно усилившийся радиообмен. В радиорубке “Гебена” кипит работа.Весь следующий день идем на юг. В безукоризненной ясности блестит и синеет море. Мимо нас проходит панорама итальянского побережья, чтобы в сумерках снова исчезнуть. Вновь наступает ночь. И опять эта неопределенность! Известно, что в Бриндизи мы должны загрузиться углем.

Рассвет 1 августа. Полным ходом мы мчимся дальше в южном направлении и наконец бросаем якорь в Бриндизи.

*

Здесь снова нужно восполнить запасы угля, так как в Триесте мы его взяли недостаточно. Это было тем более необходимо в связи с тем, что во время долгого плавания израсходовано много драгоценного топлива. Кроме того, в Бриндизи нам должна прибыть почта.

Море немного волнуется.

На борту все подготовлено для приема угля. Мы с нетерпением ожидаем на рейде. Но баржи с углем не приходят. Вместо них из порта появляется пароход.

Нам сообщается, что итальянцы отказываются подводить баржи.

Волнение на море слишком сильное; баржи могут получить пробоину о борт “Гебена” и затонуть. Конечно же, это отговорка.

Итальянцы могли бы, если бы хотели. Но они не хотят! Кажется, с такими союзниками далеко не уйдешь. Мы снимаемся с якоря и идем дальше на юг. Наши мысли кружатся вокруг странного отношения к нам итальянцев.

Итак, нам нужно достать уголь! В случае войны, которая может начаться в любой момент, на этих союзников нельзя будет слишком полагаться. Сейчас мы со всей остротой чувствуем, каково оказаться перед могущественным противником без опорной базы. На северо-востоке показалось облако дыма. Стройный узкий корпус корабля вырастает в сумерках. Это “Бреслау”, который прибыл к нам из Дураццо по приказу командующего эскадрой контр-адмирала Сушона.

Подобно тому, как “Гебен” в Константинополь, современный небольшой и быстроходный крейсер “Бреслау” был направлен в албанские воды, когда в Албании начались военные действия и был свергнут правитель Албании, происходивший из немецкой династии. В районе Дураццо “Бреслау” как раз проходил боевую подготовку, когда и был отозван приказом командующего эскадрой. Теперь он присоединяется к нам и становится в кильватер.

Мол Бриндизи с его уникальным волнорезом.

“Гебен” и “Бреслау”, единственные немецкие военные корабли в Средиземном море, теперь вместе. На “Гебене” мы рады, что теперь с нами младший брат. “Бреслау” мы всегда называем “младшим братом”. По сравнению с массивным “Гебеном”, “старшим братом”, он кажется маленьким и изящным. И тем не менее “Бреслау” не уступает старшему брату в скорости. Как и “Гебен”, проворный кораблик развивает 28 узлов. Наступает ночь. Одна из тех тяжелых душных летних ночей, которые несут в себе что-то давящее и гнетущее. В неопределенном свете устало и тускло мерцают звезды, а корабли скользят по иссиня-черным волнам. Тихо… ровно дыша, спит море… только носовая волна монотонно шумит в ночи.

Между тем нам сообщают, что политическое положение все ухудшается. Каждый час ожидается начало войны. Еще раз оглашаются военные уставы, и командам раздаются личные опознавательные знаки. У нас достаточно топлива, чтобы продержаться. Одна за другой кружатся мысли вокруг грядущих событий, словно пытаясь проникнуть сквозь завесу, скрывающую будущее. Скоро все определится. Строятся предположения.

Вероятно, сначала выступит Россия и безусловно, удобным случаем воспользуются французы. А что будет делать владычица морей, как поведет себя Англия? И как обстоит дело с нашими союзниками? Некоторые уже рисуют себе войну, которую поведут “Гебен” и “Бреслау” вместе с австрийским и итальянским флотом в Средиземном море. Пока мы накануне войны идем через пролив Отранто курсом на Мессину, мы и не догадываемся, что готовит нам судьба.