На кухне мисс Элизы - [14]

— Ну, нельзя же в твоем возрасте носиться со стихами. Только тебе нужна будет помощница на кухне, буфетная прислуга. Спать она может в мансарде с Хэтти.

— Хорошо бы спокойную девушку. И умную.

Мысль о полуграмотной болтливой девчонке с грязными ногтями, целый день не слезающей с моих ушей, совершенно невыносима. Мне нужно хоть сколько-то уединения и покоя.

— Бери кого хочешь, — хмурит брови мама. — А что, если у тебя не окажется способностей к кулинарии?

Я не отвечаю: мои мысли уже не здесь… экзотические специи, прибывающие ежедневно из Восточной Индии и обеих Америк, ящики со сладкими апельсинами и горькими лимонами с Сицилии, абрикосы из Месопотамии, оливковое масло из Неаполя, миндаль из Иорданской долины… Я видела все эти деликатесы на рынке. Но знает ли хоть одна английская душа, как готовить из этих продуктов?

Я вновь вспоминаю о своей жизни в Италии и Франции, обо всех деликатесах, что там перепробовала. И о садах, что видела в Тонбридже, с высокими грядками щавеля, латука, огурцов, кабачков, тыкв. По берегам реки зреют ежевика и шиповник, а на сливах и терновнике еще не опали цветы. Деревья склоняются под тяжестью зеленых яблок, пятнистых желтых груш и райских яблочек с золотисто-розовыми боками. Скоро появится кукуруза, грецкие орехи, шампиньоны и гигантские дождевики.

Мне вдруг нестерпимо хочется ощутить вкус желе из райских яблочек. Даже язык немеет. Я прихожу в себя. Мама вновь склонила голову над гроссбухом.

— Моим первым блюдом будет желе из райских яблок, — объявляю я.

— Ты хоть знаешь, от чего застывает желе?

— С шалфеем, — задумчиво добавляю я.

Да, обязательно нужен шалфей. Его мощный, острый аромат идеально подходит к кислой терпкости маленьких райских яблочек.

— Элиза, ты меня слышишь?

Глава 8 Энн Превосходный домашний лимонад (с лавандой)

Сегодня у меня встреча с будущей хозяйкой. Я нарядилась в старое платье миссис Торп, которое на моей тщедушной фигуре висит как на вешалке. Супруга викария впервые в жизни удостоила меня беседой. Она сказала, что когда я начну работать в доме миссис Актон, то стану вдвое толще. Еще она велела мне называть миссис Актон «мадам» и ни в коем случае не показывать свою дурную кровь.

Я помогаю папе привязаться веревкой к маме. Она сегодня непривычно тихая, будто знает, что я что-то задумала. До Тонбриджа полчаса ходу. Я трясусь как осиновый лист, во рту пересохло, точно туда натолкали опилок. Меня страшно нервирует платье миссис Торп. Я боюсь его испортить и высоко поднимаю юбки. Она ясно дала понять, что одолжила мне наряд только потому, что ее муж — добрый христианин, а платье совсем износилось и годится только для старьевщика.

Когда я подхожу к дому мисс Актон, меня начинает трясти еще сильнее: он огромен и великолепен. Я проскальзываю в ворота, иду мимо пивоварни, прачечной и каретного сарая. Булыжники посыпаны свежей соломой, хотя лошадей или экипажей не видно, а все двери закрыты.

Я стою во дворе, приглаживая волосы и оправляя юбки миссис Торп, как вдруг распахивается дверь, и на крыльцо выходит женщина, высокая, с темными волосами, зачесанными наверх и заколотыми булавками на макушке.

— Вы к кому? — спрашивает она.

— Я Энн Кирби, — скрипучим от волнения голосом произношу я, — пришла поговорить с мисс Актон.

— Это я, — говорит она, несказанно меня удивив, ведь миссис Торп сказала, что благородные дамы сидят в своих покоях и никогда не выходят на солнце.

Она приглашает меня в дом. Следуя за женщиной, я во все глаза разглядываю ее платье — светло-голубое, из тончайшей материи, с настоящим кружевом на воротнике. Она не надела драгоценностей — ни в уши, ни на шею, наверное, чтобы уберечь меня от искушения. Миссис Торп предупредила, чтобы я ни в коем случае не смотрела на украшения дам, не то меня примут за воровку.

— Побеседуем на кухне, — предлагает мисс Актон.

Я молча киваю — от страха речь отняло.

Кухня очень просторная и высокая, в четыре раза больше, чем весь наш домишко. Под потолком развешаны кастрюли, а на крючках вдоль стен — рифленые медные формы всевозможных размеров. Посередине стоит гигантский стол с разнообразной утварью: щипчики для сахара, кондитерские валики с шипами, шаблоны для печенья, формы для масла, — точно как рассказывал Джек. Они невероятно красивые, выпуклые, блестящие — я готова смотреть на них вечно.

— Здесь мы будем проводить свои дни, — говорит мисс Актон.

Я удивленно таращусь на нее, не в силах произнести ни слова. Кто «мы»? Я напрасно ищу взглядом кухарку: должно быть, она в саду или ушла на рынок.

— Расскажи, что ты умеешь делать, Энн.

У нее мягкий, ласковый голос, такой добрый, что я забываю о своих страхах.

И вдруг она произносит нечто такое, от чего я пугаюсь еще сильнее.

— Извини, я не предложила тебе ничего прохладительного. Какая бестактность с моей стороны! Выпьешь стаканчик свежего лимонада?

Я трясу головой: не ее дело наливать мне напитки. Подожду, пока вернется кухарка.

— Я сделала его сама сегодня утром. Решила поэкспериментировать и добавила немного измельченной лаванды, — уговаривает она.

— Да, спасибо, мэм, — едва слышно шепчу я, как велела миссис Торп, не желая показаться грубиянкой.