На Крючке (ЛП) - [41]

— Не извиняйся. Я хочу быть тем, к кому ты обращаешься, когда жизнь становится трудной.

Ее глаза приобретают любопытный блеск, и она наклоняется и нежно целует меня. Маленькие, простые поцелуи, но они все равно заставляют мой живот сжаться.

— Хорошо.

— Хочешь, чтобы я пошел с тобой?

Слова вылетают изо рта прежде, чем я успеваю их обдумать, и я сдерживаю гримасу, которая хочет появиться на моем лице. Почему я вообще это предложил?

Ее глаза загораются, как будто сегодня День Независимости США, ее пальцы хватаются за ткань моей рубашки.

— Серьезно? Я… — она сглатывает. — Это было бы очень мило. К тому же, тогда ты познакомишься с Джоном.

Я заставляю себя улыбнуться, мысленно ругая себя за предложение того, на что у меня в действительности нет времени. Но я не могу отступить сейчас, и если это даст ей хоть толику дополнительной поддержки и комфорта — того, чего так явно не дает ее отец, — я сделаю это.

Я стою посреди дома Питера Майклза.

Венди ушла наверх переодеться, надев мою одежду на обратном пути, поскольку я разорвал ее платье на две части.

И она оставила меня одного.

Потому что она мне доверяет.

Я хожу по гостиной, ярость бурлит в моих венах, когда я вижу улыбающиеся лица в рамках с фотографиями — счастливая семья, создававшая воспоминания, пока я жил в кошмарах.

Двигаясь по длинному коридору, я заглядываю в несколько разных комнат, пока наконец не прихожу в офис.

Мой желудок сжимается, когда я вхожу внутрь, а сердце забилось в горле. В комнате тепло, много кедра и дуба, но она кажется неиспользованной. Пустой. Сомневаюсь, что он часто здесь бывает.

Тем не менее, иметь такой неиспользованный доступ - это... захватывающе.

— Кто ты, блядь, такой?

Я поворачиваюсь и сталкиваюсь лицом к лицу с высоким долговязым парнем в очках с тонкой оправой и в бордовом поло с русалкой на лицевой стороне.

Я бы узнал этот логотип где угодно. Рокфордская частная школа.

В моем мозгу проносится воспоминание о том, как я впервые увидел его на лицевой стороне брошюры, лежавшей на столе моего дяди. Тогда мне было четырнадцать лет, и когда я перелистывал страницы, предвкушение переполняло меня до краев, я думал, неужели мой дядя наконец устал издеваться надо мной. Напоминать мне о том, как он ненавидел моего отца, проповедовать в моих ушах, что я должен заплатить за его грехи.

Я засунул брошюру в карман и направился прямо к Ру.

— Как ты думаешь, дядя отправит меня туда? — я не могу удержаться от того, чтобы не произнести эти слова с надеждой в голосе.

Ру хмыкает, попыхивая сигарой.

— Зачем ты хочешь отправиться в Марунерс-Рок?

— Куда?

Он указывает на брошюру.

— Рокфордская частная школа. Это школа-интернат, расположенная на Марунерс-Рок — острове у побережья. Туда нужно добираться на лодке, и у них репутация за… — он колеблется.

Мои глаза сужаются.

— За что?

— За исправление трудных подростков, малыш. А их методы, как известно, не отличаются дружелюбием.

Мой желудок вздрагивает, но я сжимаю челюсть.

— Ну, я все равно хочу поехать .

Ру смеется и смотрит на меня с ухмылкой.

— Да? Думаешь, тебе не помешает несколько хороших побоев, чтобы выбить из тебя британца?

Раздражение на его отмашку смешивается со стыдом, который живет в ткани моей души, пока не вырывается наружу.

— У меня бывало и хуже, и гораздо дольше, — я встаю и иду к Ру, мой костюм слегка болтается на моей четырнадцатилетней фигуре. — Я готов на все, лишь бы убежать от него, — мой голос низкий.

Ухмылка Ру спадает, его стул скрипит, когда он наклоняется вперед, встречаясь с моими глазами. — Что, блять, он с тобой делает, малыш?

Я так и не поступил в Рокфордскую частную школу. В тот день я призналась Ру в некоторых из своих самых темных секретов, от отчаяния у меня развязался язык, я надеялся, что кто-то будет действовать в мою пользу. Что кто-то наконец увидит меня и поймет.

И он понял.

Я не уверен в деталях, но после той ночи худшее из того, что было, прекратилось. Избиения конечно, продолжались, пока я не стал достаточно взрослым и сильным, чтобы давать отпор, но дядя больше никогда не пробирался в мою комнату.

И хотя Ру с тех пор не сказал ни слова, я знаю, что он был причиной этого.

Улыбаясь, я заставляю себя вернуться к настоящему, засовываю руки в карманы и раскачиваюсь на каблуках.

— Ты, должно быть, Джон.

Удивление вспыхивает в моей груди от того, насколько он отличается от Венди.

Его подбородок выпячивается наружу.

— А кто спрашивает?

Я улыбаюсь. Я думаю, мне очень понравится этот парень.

— Я Джеймс, друг твоей сестры. Она попросила меня побыть здесь.

Его глаза сужаются, прежде чем он, наконец, кивает, подходит ко мне и протягивает руку.

— Хорошо. Ей нужен друг.

Моя ладонь соприкасается с его, и я начинаю восхищаться мальчиком, его преданность сестре вызывает у меня уважение. Он ни на секунду не теряет зрительного контакта, а его хватка крепкая и уверенная.

— Оу, — доносится голос Венди из входа в офис. — Вы, ребята, встретились. Отлично, — она оглядывается вокруг. — Что вы двое здесь делаете?

Я открываю рот, чтобы ответить, но прежде чем я успеваю, вмешивается Джон.

— Я просто показывал ему дом, — говорит он.

Мои брови удивленно приподнимаются.