На крыльях свободы - [44]

Проследить за окончанием процесса: "Малфой приходит в норму после разбитого сердца" - ему не удалось, потому что Драко заметил стол, усыпанный розами, и тут же его эмоции поменяли полюса. Теперь вместо шока в его глазах плескался гнев, а пальцы судорожно нащупывали палочку под зимней мантией. Наконец, ему удалось ее достать, и он, с бешенством глядя на Гарри, наставил на него палочку. Остролист и перо феникса уже давно смотрели слизеринцу в лицо. Краем глаза равенкловец заметил, как достают палочки телохранители, но, судя по всему, их умений хватило бы разве что на люмос.

- Тварь! - выкрикнул Малфой и тут же добавил, - Фурункулюс!

Одновременно с выкриком противника Гарри воскликнул: "Протего!" - вот только это оказалось лишним, потому что палочка блондина оказалась направленной на брюнетку, лицо которой теперь покрывали жуткого вида нарывы. Поразила реакция девочки: вместо того, что бы заплакать или броситься на поиски зеркальца, она схватилась за палочку. Но все это Гарри видел уже мельком. Его самого затопило яростной волной, как минуту назад Малфоя.

- Ах, ты! - выкрикнул равенкловец и бросил, - Ступефай!

Поттер, схватившись руками за дверной проем, ногой вытолкнул из купе заваливающегося на спину Драко вместе с его охраной, бестолково размахивающей палочками. А потом с огромным наслаждением влепил и им по оглушающему заклятью. Немного скинув пар, Гарри теперь стоял в коридоре над тремя телами и чесал палочкой затылок, легонько пиная Малфоя под ребра. Что делать с ними дальше он не знал.

- Выкинь их с поезда! - потребовала-попросила девушка, впервые заговорив, и голос у нее оказался милым и мелодичным.

Гарри только пожал плечами, мол, ему все равно, и принялся по очереди левитировать тела слизеринцев в тамбур, а затем и на почти пустую платформу. Закончив с "грязной" работой он поспешил вернуться в купе, где застал вполне обычную картину - девушка с зеркальцем в одной руке и палочкой в другой. Она посмотрела прямо в глаза вошедшему мальчику. Равенкловец не знал, что она там увидела, но он в ее разглядел обиду на Малфоя и вызов ему, Поттеру. На его лице не мелькнуло и тени улыбки, пока он разглядывал, во что превратилось прекрасное личико Дафны. И вовсе не потому, что он сдерживался, а просто не считал эту ситуацию веселой.

- Финита! - ткнув палочкой в ее сторону, буркнул Гарри.

Не сработало. Нахмурившись, мальчик попытался выполнить с трудом дающееся ему заклинание "Фините Инкантатем". Заклинание получилось, но эффекта по-прежнему не было, что было странно. Девочка сначала удивленно смотрела на исполненные им довольно не распространенные среди первокурсников заклинания, но по мере отсутствия результата, ее изумление плавно перетекло в пренебрежительное: "Ха". "Что ж я знал, что девичья память коротка, но чтобы настолько?!" - подумал Гарри, ничуть не расстроившись из-за подведших его чар. У него в запасе был еще один козырь - он же теперь мастер зельеварения, и этого достоинства не умалял тот факт, что зелье для излечения фурункулов, вытащенное им из сумки, было сварено на первом уроке, задолго до получения значка мастера из рук невыразимца.

Он с умным видом подошел к ней, держа в одной руке флакон, а в другой палочку. Нужно было, как-то вернуть должок ей за презрение. "Ох, уж эти чистокровные" - с досадой подумал Гарри. Мальчик постучал палочкой ей по голове, она дернулась. Равенкловец "нахмурился" и сказал:

- Сиди тихо! Сейчас доктор будет лечить! - и выдал самую свою зловещую усмешку.

Слизеринка попыталась встать, но Гарри был на чеку.

- Петрификус Тоталус. - тихо проговорил мальчик, наблюдая, как откидывается в кресле обездвиженная девушка, и с улыбкой добавил, - не шевелись...

В ее глазах быстро сменилось несколько выражений: недоверие, злость, ярость и безысходность. Но Гарри не собирался "углублять" шутку над девочкой: этого уже хватило потешить его самолюбие. Он быстро наклонился над ней, капнул немного зелья на язвы и стал наблюдать, как лицо Дафны закрывает серебристое облако. Насколько он помнил, это было совсем не больно, даже приятно. Когда дымка зелья спала, нарывы полностью исчезли, вернув девочке былую красоту. Нагнувшись, он прикрепил ей за ухом одну из своих роз: белое хорошо контрастировало с черными волосами.

- Операция прошла успешно, - менторским тоном озвучил результат мальчик, пояснив, - пациент в наркозе больше не нуждается. Фините Инкантатем!

Едва он отменил оглушающие чары, как раздался выкрик:

- Импедимента!

Попытка увернуться увенчалась грандиозным провалом, и "доктор" застыл в нелепой позе посреди купе. Потом он испытал на себе пару пощечин, вслед за чем, Дафна молча покинула купе.

- Ну да, конечно. Им помогаешь, помогаешь... а тебе - не спасибо, а пощечины выдают после первой же небольшой шутки. Обидно, однако... - пробормотал Гарри, поджав губы, после того как действие заклинания прекратилось. - И, вообще, почему до сих пор стоим?!

Школьник выглянул в окно, и тут, словно отвечая на его мысли, раздался пронзительный гудок, и поезд тронулся. Все обиды и недовольства Гарри как рукой сняло, когда вагон проехал мимо слизеринской троицы, продолжающей мирно лежать на перроне. "Хорошо я их приложил, Тонкс неплохо меня натаскала!" - наслаждаясь видом, подумал Поттер и вернулся к практике трансфигурирования цветов. Предмет профессора МакГонагалл стал его самым любимым, не считая зельеварения.