На крутом переломе - [111]
Андрей Павлович с любовью осмотрел родные станки и вдруг почувствовал, как ему сдавило грудь и он ощутил непривычный комок в горле. Наконец, он с трудом прокашлялся и вытер набежавшие слезы. Дрожащими руками вынул из тумбочки масленку, старательно, как всегда, смазал трущиеся части станков, укрепил заготовки в приспособлении и, вытерев руки тряпкой, поочередно нажал на пусковые кнопки.
Дружно запели свои песни моторы, разорвали утреннюю тишину, а напористые, пахнувшие мылом, струйки эмульсии, спасая фрезы от перегрева, помогали им вгрызаться в заготовки, которые словно нехотя уступали, и фрезы шаг за шагом придавали им форму, определенную технологией.
Уверенно лавируя между станками, не делая лишних движений, чтоб сэкономить силы, Андрей Павлович чувствовал себя, как и прежде, в родной стихии, словно рыба в воде, и к нему возвратилось то уравновешенное душевное состояние, которое стало привычным за много лет. А вскоре и песни моторов, и скрежет сдающегося упорной фрезе металла — все потонуло и растворилось в частом, дробном стуке пневматического молотка, которым слесари цеха готовили котлован под фундамент нового координатно-расточного станка, полученного из Швейцарии.
Невдалеке от своего рабочего места Лукашин увидел, как мелькнула кучерявая голова Александра Кудряшова. Это о нем Лукашин, при случае, не без гордости заявлял: «Мой ученик. Работает, что надо! Чемпион города по борьбе. Учится в институте. Уважаемый человек в цехе». Настолько уважаем, подумал о нем с обидой Лукашин, что за день ни разу не подошел. Падушев тоже хорош. Утром, пораньше, оставил задание — и бывай здоров. Сегодня эта троица почти все время вместе. Неспроста что-то. А когда-то и я Падушева крепко выручал. Один год даже в отпуск не уходил, чтобы не страдала смена, цех и в целом завод. А сколько смен в воскресные дни отбухал? Да, все, видимо, в прошлом. В настоящем только бешеный стук отбойного молотка. Это «Як» НОТ двигает. Опять перестройка. Все что-то двигают. Вперед рвутся. А мне, выходит, нет «вперед».
Лукашин смотрел в ту сторону, где на станке Кудряшова готовили к опробованию приспособление для плашек, увидев всех, кто был занят этим делом, начал осмотр станков, которые по-прежнему пели свои песни. Но их было почти не слышно: все перебивали рваные ритмы отбойных молотков. Молодые, здоровые парни из службы механика, словно соревнуясь, взламывали пол, готовили котлован для установки нового оборудования.
Весь день Лукашин работал в этом сплошном грохоте, и даже тогда, когда компрессор выключили совсем, в ушах Андрея Павловича по-прежнему долго стоял этот дробный перестук: та-та-трум, та-та-таррум. Но Лукашин еще с утра настроил себя и работал легко, с подъемом, как в пору своей молодости. У него сегодня одна цель: выполнить задание в два раза, чтобы доказать мастеру и всем остальным, кто без особых сожалений шел на разрыв с ним, на что способен пенсионер Лукашин. При слове «пенсионер» Андрей Павлович усмехнулся и слегка напрягся, чтобы почувствовать, как перекатываются мышцы еще могучих рук и наливается силой тело и, как ребенок, радовался этому. Но, спрашивается, кому нужна эта сила? Дожил, доработался пенсионер Лукашин? А говорим демократия, гласность. Пустые слова. И не видать тебе того почета, который был оказан при уходе на пенсию Антону Рогачеву. С грустью вспоминал его проводы Андрей Павлович. Они даже снились ему не однажды…
Красный уголок переполнен. И будто бы он, Лукашин, в меру гордый и важный, выйдя на трибуну, говорил слова благодарности руководству цеха и представителям общественности за вручаемые ему Почетные грамоты и подарки. Но теперь, выходит, заветная мечта не сбудется. А кто, собственно, виноват? Надо было думать об этом раньше. С болью в сердце рассуждал Андрей Павлович, потом машинально посмотрел на часы и только тут вдруг заметил, что он работает уже вторую смену. «Вот разошелся, как холодный самовар», — осадил он себя.
Торопливо подсчитав изготовленную за день продукцию, Андрей Павлович остался доволен: двести два процента. Такого давно не бывало. Правда, он не обедал. И час прихватил сверх нормы, но дело не в этом, не сожалел, а радовался Лукашин, дело было в процентах: теперь пусть Падушев да и остальные подумают, от кого они отказались. Кого послали на пенсию. А месяц только начинается! И цеху, думал Лукашин, как пить дать, придется очень и очень нелегко. Предвкушая большой сыр-бор, который вскоре разгорится из-за дефицита по плашкам, он снова воспрянул духом и в мыслях твердо надеялся, что и на этот раз в цехе без него не обойдутся. Еще неизвестно, как будет работать приспособление.
С этой, успокоившей его раненое самолюбие мыслью, Лукашин поочередно выключил станки и тщательно стал прибирать их, стараясь не оставлять за собой следов неряшливости. Потом он сложил все детали на стеллаж и, с новой силой осознав, что это все, все (!), что это конец его почти сорокалетней работы в цехе, Андрей Павлович облокотился обеими руками на тумбочку и… заплакал, совершенно забыв о двухстах процентах, которые теперь не радовали. Теперь его с цехом уже не связывали единой веревочкой те десятки лет, что он проработал в нем, а только чуть-чуть, слабой ниточкой, соединял с ним пропуск, который тоже предстояло сдать.
В романе, написанном нижегородским писателем, отображается почти десятилетний период из жизни города и области и продолжается рассказ о жизненном пути Вовки Филиппова — главного героя двух повестей с тем же названием — «Когда в пути не один». Однако теперь это уже не Вовка, а Владимир Алексеевич Филиппов. Он работает помощником председателя облисполкома и является активным участником многих важнейших событий, происходящих в области. В романе четко прописан конфликт между первым секретарем обкома партии Богородовым и председателем облисполкома Славяновым, его последствия, достоверно и правдиво показана личная жизнь главного героя. Нижегородский писатель Валентин Крючков известен читателям по роману «На крутом переломе», повести «Если родится сын» и двум повестям с одноименным названием «Когда в пути не один», в которых, как и в новом произведении автора, главным героем является Владимир Филиппов. Избранная писателем в новом романе тема — личная жизнь и работа представителей советских и партийных органов власти — ему хорошо знакома.
В центре нового романа Нины Халиковой — самые сильные человеческие чувства: любовь, ненависть, ревность, зависть. Прима балетной труппы Милена Соловьёва, удивительно талантливая и красивая, но при этом бездушная и эгоистичная, поглощена исключительно собой, сценой, своим успехом. Безумная любовь Платона Кантора, его страдания и ревность, как и зависть и ревность коллег, её абсолютно не волнуют. Но на генеральной репетиции Милена внезапно умирает на сцене. Её загадочная смерть настолько поразила Петра Кантора — деда Платона, что тот начинает самостоятельное расследование, итог которого не мог предугадать даже такой старый и мудрый человек.
Алла Хемлин определяет свой новый роман «Интересная Фаина» как почти правдивую историю. Начинается повествование с реального события 1894 года — крушения парохода «Владимир». Дальше все, что происходит с персонажами, реально буквально до предела. Только предел все время смещается. В «Замороке» (длинный список «Большой книги»-2019) Алла Хемлин, кроме прочего, удивила читателей умением создавать особый речевой мир. «Интересная Фаина» в этом смысле удивит еще больше.
В нашем книжном магазине достаточно помощников, но я живу в большом старом доме над магазином, и у меня часто останавливаются художники и писатели. Уигтаун – красивое место, правда, находится он вдали от основных центров. Мы можем помочь с транспортом, если тебе захочется поездить по округе, пока ты у нас гостишь. Еще здесь довольно холодно, так что лучше приезжай весной. Получив это письмо от владельца знаменитого в Шотландии и далеко за ее пределами книжного магазина, 26-летняя Джессика окончательно решается поработать у букиниста и уверенно собирается в путь.
Своими предшественниками Евгений Никитин считает Довлатова, Чапека, Аверченко. По его словам, он не претендует на великую прозу, а хочет радовать людей. «Русский Гулливер» обозначил его текст как «антироман», поскольку, на наш взгляд, общность интонации, героев, последовательная смена экспозиций, ироничских и трагических сцен, превращает книгу из сборника рассказов в нечто большее. Книга читается легко, но заставляет читателя улыбнуться и задуматься, что по нынешним временам уже немало. Книга оформлена рисунками московского поэта и художника Александра Рытова. В книге присутствует нецензурная брань!
Роман современного румынского писателя посвящен событиям, связанным с установлением народной власти в одном из причерноморских городов Румынии. Автор убедительно показывает интернациональный характер освободительной миссии Советской Армии, раскрывает огромное влияние, которое оказали победы советских войск на развертывание борьбы румынского народа за свержение монархо-фашистского режима. Книга привлечет внимание массового читателя.
Автор, офицер запаса, в иронической форме, рассказывает, как главный герой, возможно, известный читателям по рассказам «Твокер», после всевозможных перипетий, вызванных распадом Союза, становится офицером внутренних войск РФ и, в должности командира батальона в 1995-96-х годах, попадает в командировку на Северный Кавказ. Действие романа происходит в 90-х годах прошлого века. Роман рассчитан на военную аудиторию. Эта книга для тех, кто служил в армии, служит в ней или только собирается.