На крепостных стенах - [5]

— Что с Вихманом? — спросил он. — Насколько я знаю, он предполагал курсировать с четырьмя кораблями у устья Эмса, чтобы подстеречь англичан?

— Да, но он вошел в устье Эмса и не может выйти оттуда, — ответил виталиец. — Капитан, я вам скажу без дальних слов, этот Гиско изменник! Он ставит нахальные требования и держит наши корабли в плену! Мы, гордые виталийцы, должны подчиниться фризам, и часть наших людей должна стать его рабами — этого он хочет!

Штертебекер топнул ногой по полу.

— Как? Гиско осмелился на требование? И Вихман растерялся? Разве он не в состоянии со своими четырьмя кораблями прорваться в море?

Посланец покачал головой.

— Они делали все, что только возможно было, — мрачно ответил он, — но им не задалось вырваться. Им осталось только или подчиниться дерзким требованиям Гиско, или потопить наши корабли.

— Они уже чуть не выбрали последнее, — продолжал он. — Вы ведь знаете, капитан, гордость виталийцев, они скорее погибнут чем сдадутся. Последним исходом осталась попытка розыска вас. Старый Преен говорил, что вы единственный, который может еще помочь им, и поэтому я явился к вам.

— И не напрасно, — ответил Штертебекер. — Нет, старый товарищ не обманулся в Штертебекере. Я поеду туда и выступлю против атамана фризов.

— Но вы не поедете один? — ответил виталиец. — Для этого должен собраться весь флот виталийцев, и даже тогда навряд ли можно будет справиться с проклятой крепостью. Где остальные корабли?

— Они все заехали к Западному морю, — коротко ответил Штертебекер. — Готовится новое предприятие, и я должен был последовать за ними, когда я справлюсь с гамбуржцами. Они уже ушли далеко вперед, чтобы вернуть их, потребуются недели.

— И тогда уже будет после всего, — мрачно сказал посланец. — Наши запасы кончаются уже, и фризы не дают высадиться, чтобы достать средства пропитания. Пройдут несколько дней, и среди наших воцарится настоящий голод.

— Да, положение должно быть скверное, если Вихман уже решился обратиться ко мне за помощью. Но я приду!

— Капитан, — крикнул пират. — Неужели вы хотите один выступить на борьбу против скалистой крепости? Там орудия не имеют никакого значения, даже ваш «Морской дракон» ничего не сделает против этих железных стен.

— Это уже мое дело, — отрезал Штертебекер. — Мы сейчас же отправимся в дорогу, как только второй гамбургский корабль будет приведен в исправность.

Пират молчал; он понимал, что этот непобедимый герой принял уже отважное решение и ничто на свете не заставит его отступить от него.

Но он сомневался в успехе, он думал, что Штертебекер совсем не знает силу этой крепости, но все-таки эта беседа ободрила его и придала ему некоторые, хотя слабые надежды.

Штертебекер не терял ни мгновения времени. Богатый груз большого корабля он приказал перегрузить частью на «Буревестник», частью на второй гамбургский корабль. На последнем были заперты сдавшиеся пленники, к которым была приставлена охрана из вооруженных виталийцев.

Виталийцы тем временем работали над исправлением второго гамбургского корабля. Были укреплены мачты, паруса, и до вечера он уже был годен к плаванию.

Посол Вихмана был взят на борту, и заходящее солнце видело короля виталийцев, отправляющегося двумя приобретенными кораблями на восток.

Так как у него было много людей, то он мог обеспечить оба корабля необходимым экипажем.

Он сам остался на «Буревестнике», около которого плыли оба гамбургских корабля, над которыми развевалось теперь победное знамя Клауса Штертебекера: бронированный кулак на красном поле.

Несмотря на темноту, Штертебекер продолжал свою быструю езду с натянутыми парусами. Он спешил, думая об ожидающих его товарищах на устье Эмса.

Виталийцы скоро узнали цель этой быстрой поездки, и многие храбрецы задумчиво устремляли свои глаза в даль.

— Мы знаем эту скалистую крепость, — рассказывали некоторые виталийцы. — Здесь и Штертебекер со своим «Буревестником» ничего не поделает. Это каменное гнездо непобедимо; напрасны все старания.

— Обождем, — ответили другие, слепо верившие в Штертебекера. — Капитан уже много сделал, что казалось абсолютно невозможным, вы увидите, он еще справится с Гиско тоже.

Всю ночь продолжалась эта безумно быстрая поездка. На рассвете уже можно было различить берег.

Поднялась буря, все три корабля мчались стрелой, но большой гамбургский все таки немного отставал.

— Это старый, негодный ящик, — рассуждали сидевшие на нем виталийцы. — При первой сильной буре он может разлететься; совсем не стоило его таскать с собой.

Штертебекер слышал эти замечания, и ему даже доложили, что корабль мешает быстроте их езды.

— Не беспокойтесь, — ответил он своим людям. — Мы притащим этот корабль к устью Эмса, там я вам покажу, на что он годится. В полдень мы достигнем крепость, и я сыграю хорошую игру с фризами. Они смелы и дерзки, но Штертебекер уже научит их благоразумию.

Около полудня буря улеглась. На юге выплыли из тумана берега Фридландии. Впереди виднелись острова и за ними устье Эмса с его многочисленными утесами.

Между ними гордо возвышалась непобедимая скалистая крепость Гиско, защищавшая вход в устье Эмса.

Штертебекер теперь впервые находился пред устьем Эмса, и большинство его людей тоже не бывали здесь никогда.